— Что думаешь, твоё сиятельство?
Я пожимаю плечами. Что тут думать? Нас подставили.
Едва завершив предварительную утряску условий присоединения к коалиции Брейдига с его бандой, коллективный разум в лице большого совета командующих постановил перейти в решительное наступление и как можно быстрее навязать сражение армии ле Вейра. Но от зафиксированного на бумаге решения до воплощения его в жизнь — дистанция огромного размера. Буквально накануне выступления зарядили дожди, мигом превратившие и без того хреновые стигийские дороги в абсолютную абстракцию. В результате марш на юг превратился в заплыв по грязи.
Промокшие до нитки солдаты, утопая по колено в вязкой жиже, чуть ли не на руках тащили поминутно застревающие телеги обоза, чтобы хоть как-то помочь валящимся от усталости упряжным лошадям. Такие же мокрые офицеры срывали глотки, подгоняя норовящих увильнуть от своих обязанностей подчиненных. Полковники и генералы с мрачными рожами смотрели на это унылое зрелище, прикидывая: не разбежится ли армия или того хуже — взбунтуется, прежде чем доберется до противника?
Единственным положительным моментом в создавшейся ситуации, да и то лишь с некоторой натяжкой, можно было счесть тот факт, что аналогичные трудности испытывали и имперские резервы, которые спешили сейчас по таким же раскисшим дорогам на помощь ле Вейру и явно проигрывали нам эту черепашью гонку.
Имперский главком за время кампании уже не раз успел показать себя как приверженец осторожных и "правильных" действий, напрочь лишенный решительности и фантазии. Благодаря такому набору талантов, изначально имея перевес в силах и стратегическую инициативу, он за пару месяцев успел профукать и то и другое. А теперь, вместо того чтобы плюнуть на старый план, благополучно похороненный нашим лихим прорывом через Дагонские топи, продолжал цепляться за остатки Стигии, заняв предмостную позицию на северном берегу Пиэты, где и дожидался подхода полка ле Врана из Леймаргена.
Честно говоря, я бы на месте ле Вейра поступил строго наоборот — отвел армию за реку, а леймаргенский полк отправил в рейд на Танарис, предварительно усилив его легкой конницей. Учитывая отсутствие у нас единого командования, такие действия с очень высокой вероятностью привели бы к тому, что Бенно, получив вопль о помощи от Ноэль, очень быстро под каким-нибудь благовидным предлогом или вовсе без оного, слинял из стана объединённой армии и отправился ловить имперских налетчиков где-то в междуречье Палести и Ороля. Вполне возможно, что ле Кройф даже преуспел бы в сём благородном деле, но при этом основная армия Лиги оказалась бы в явном меньшинстве, да еще и раздираемая внутренними противоречиями перед лицом главных сил ле Вейра. Тут командарму имперцев и карты в руки, как говорится, но…
Не знаю, чего в итоге не хватило нашему противнику — решительности, фантазии или отмашки из "центра", но ле Вейр со всей своей армией так и остался сидеть в лагере на "вражеском" берегу Пиэты, удерживая плацдарм для перехода в контрнаступление и терпеливо дожидаясь подхода резервов. А вместо этого дождался нашей промокшей чумазой орды, которая, устало матерясь, продралась через грязевые разливы и всё-таки доползла до валов имперского лагеря. Но даже после этого враг не стал отступать, оставшись на занимаемых позициях.
Наверняка у имперского генерала были свои причины для такого поведения. Например, строгие инструкции от правительства или там маршала. В конце концов его армия даже без подкреплений почти не уступала нашей в численности и, в отличие от нашей, могла похвастаться единоначалием в руководстве. Как бы то ни было, вчера два войска всё-таки встретились — впервые с начала войны.
Поле предстоящего сражения представляло собой умеренно пересеченную равнину, ограниченную с юго-запада Пиэтой — сонной речкой с вялым течением и мутноватой водой. На нашем, северном берегу, в некотором отдалении от уреза воды находился сильно укрепленный лагерь имперцев со рвами, валами, рогатками и сторожевыми вышками. Через реку был перекинут капитальный деревянный мост, а на другом берегу приютился небольшой городок. Таким образом, занятая ле Вейром позиция представляла собой классический тет-де-пон — укрепленный предмостный плацдарм.
