Британцы, по моим наблюдениям, менее, чем другие, подвержены комплексу чужого поля, они умеют гнуть свое в любых условиях и стенах. Можно было не сомневаться, что шотландцы дадут бой – к этому их обязывала, кроме всего прочего, с превеликим трудом заработанная всеевропейская репутация.
Матч игрался холодным октябрьским вечером. Трибуны были неразличимы в темноте, и казалось, что высветленное прожекторами поле – островок посреди бушующего, грохочущего моря. А буря зачарованно, сказочно повиновалась белому мячу.
Не стану с помощью газетных подшивок восстанавливать события. Раз уж я был проезжим, без блокнота, то и буду руководствоваться лишь впечатлениями.
Киевское «Динамо» и в том и в предыдущем сезонах было у нас самой сильной командой. «Самой» без оговорок. Хотя команда под началом тренера Маслова складывалась еще до чемпионата мира 1966 года, в ее облике было немало схожего с тогдашними чемпионами – англичанами. Боюсь прослеживать связи и влияния – дело это зыбкое и условное, – думаю, что просто этот клуб пришел одновременно с англичанами к игре, которую в тот момент продиктовала эволюция футбола. Два форварда и четыре хавбека – этикетка команды. Суть ведь не в том, как встать на поле перед свистком судьи. Суть в сознательном отказе от классической расстановки с фланговыми нападающими, в организованном беспорядке перемещений, когда вперед устремляется из середины поля то один, то другой игрок и все они связаны между собой не постоянными позициями, а перемещениями, когда в основе игры непрерывное движение с чередованием реальных угроз и их имитаций, чтобы противник запутывался, сбивался с ног. Отказ Маслова от крайних форвардов Базилевича и Лобановского (оба они мне нравились) выглядел не то своенравием и капризом, не то мотовством. Маслову не простили бы этого (оба форварда были любимцами футбольного Киева), но команда надолго вышла в чемпионы, и победителей не судили. Вот парадокс: ради создания команды определенного образца приносятся в жертву интереснейшие игроки, которых помнишь и много лет спустя! Тренер англичан Рамсей тоже не взял в свою сборную Гривса, носившего прозвище «человек-гол».
Журналисты не комплектуют команд – избавь нас бог от вмешательств в это сугубо профессиональное тренерское дело, где теория и методика, данные врачебных наблюдений, разумные доводы таинственно уживаются с интуицией, с безотчетным ощущением, что поступать надо только так и не иначе!.. И все же как приятно следить на поле за личностями, преображающими тяжкую футбольную маяту в исполненное артистизма представление! Пройдет время, мы можем запамятовать, как играли их клубы, но не забудем Федотова, Боброва, Нетто, Воронина, Месхи, Стрельцова, Метревели, Блохина… Вот и Лобановский с Базилевичем тоже были наделены своеобразием, а места им не нашлось. Скорее всего, сильное киевское «Динамо» 1967 года останется в памяти как нечто цельное, неразделимое, как ансамбль без солистов. Как это все совместить и примирить? Никто не знает: одна из вечных, «проклятых» проблем.
Как бы то ни было, за киевскими динамовцами в те годы следили с интересом. Хуже всего, когда все команды на одно лицо. Тогда умами завладевает турнирная таблица, документ хоть и неизбежный, но условный, как футбол по телевидению. Матчи нескончаемы, вдохнуть же душу в футбольную жизнь способны превращения самой игры, а не биржевые подсчеты подъема и падения акций разных команд. Во всяком случае, так для журналистов.
Как же будут выглядеть динамовцы, оставшись лицом к лицу с лучшим клубом Европы? Чем больше я вглядывался в локальные эпизоды, в единоборства, тем прозрачнее становился замысел матча, заключавшийся в том, что динамовцы соглашались принимать на себя неминуемое, неотвратимое давление шотландцев, чтобы его погасить, перемолоть и тут же отвечать выпадами, к которым были готовы и стремились всей душой. Чем призрачнее выглядел территориальный перевес шотландцев, чем туже на грубом сыромятном ремне затягивался узелок драмы, тем спокойнее становилось на душе. Никаких сомнений, что «Селтик» в тот вечер получил противника равного по классу, по запасу сил, по характеру, что коса нашла на камень.
