— Нет, моя. — Он внимательно разглядывая свою чашку. — Вот копия свадебного букета на гроб — это действительно идея моей тещи.
Келли понимающе кивнула.
— Я сразу подумала тогда, что такое не могло прийти тебе в голову.
— Стелла полагает, что таким образом с Джилл навсегда останется наша любовь.
— Что ж, ей простительно.
— Знаешь, мы с Джилл зачастую видели вещи в разном свете. — Келли удивилась, что Лоренса вдруг потянуло на исповедь. — С кем-то другим это было бы невозможно, но нам удавалось обходить острые углы.
— А может быть, такая терпимость и есть верный признак любви? Принимать другого человека таким, каков он есть, даже если совсем не похож на тебя самого?! — осторожно сказала Келли. — Джилл и я тоже были во многом полярны. Даже удивительно, что мы так долго оставались близкими подругами. Мне очень часто было трудно мириться с ее принципами. — Келли улыбнулась. — Я знаю, что в свою очередь мой образ жизни был абсолютно неприемлем для нее и, если честно, ее для меня — тоже, но это не имело значения.
— Ты необычная женщина, Келли Эванс! И все ж, возьми еще сандвич. — Лоренс подвинул блюдо, но она покачала головой, пытаясь понять, что подразумевалось под словом «необычная».
— Извини, что тебе пришлось возиться, но я не голодна.
— Потому что ты слишком устала, — назидательно заметил он, убирая тарелки. — Тебе очень нужно надрываться в этом баре?
— Нет, мне не нужно работать там вовсе, если ты имеешь в виду финансовую сторону.
— Неужели твоя журналистская практика на самом деле так прибыльна?
— Гонораров хватает, чтобы держаться на плаву. Но даже если мне удастся издать роман, я все же буду уделять час или два «Короне», потому что мне необходимо общение с людьми. Если судьба не воспротивится, конечно.
Лоренс потянулся через стол и взял ее руки в свои.
— Перейди мост, если ступил на него, как любит говорить моя мать.
— Я тоже так говорю. — Келли улыбнулась. — А как она поживает? Я ведь довольно часто встречала ее у Джилл.
— У них были общие интересы, — хмыкнул Лоренс. — Мама в порядке. Сейчас они с отцом уехали в Швейцарию, это часть ее новой оздоровительной программы специально для него. Отец, увы, начал сдавать, с тех пор как вышел на пенсию.
Келли хихикнула.
— Если твоя мать взялась за мистера Лаутона, ему лучше подчиниться!
— Именно это я и сказал отцу. Мама очень решительная женщина… Ты нравишься ей, — небрежно добавил он. — Она недавно спрашивала меня, как ты живешь, а я вынужден был признаться, что не знаю.
— Господи! Так вот кому я обязана, что ты вспомнил обо мне?!
— Неправда. Ты знаешь, что это не так. Я пришел той ночью, потому что ты была единственным человеком в мире, с кем я мог поговорить. — Он не спускал с нее глаз. — Ничего другого не было в моих мыслях, Келли! Ты должна верить мне.
Она коротко вздохнула и отняла руки.
— О, я верю, да это и не трудно. Знаю, что я не в твоем вкусе… Но и ты не в моем, — добавила она, что было явной ложью, и потому в ту же секунду залилась краской.
— Что значит «не в моем вкусе»? Ты чертовски привлекательна. Умница. С прекрасной фигурой. И… такая земная… — Лоренс выразительно приподнял бровь. — И не один я понимаю это, правда? Сегодня я имел возможность наблюдать, как чей-то жених пожирал тебя глазами, забыв обо всем на свете. Он не мог заставить себя оторваться от стойки весь вечер.
Келли с удивлением посмотрела на него.
— Я думала, ты ушел…
— Я просто перешел в другой зал и решал кроссворд, но все видел.
— Ты подсматривал? — Она недовольно сдвинула брови.
— Нет, просто хотел удостовериться, что парень не позволит себе лишнего.
— И что бы ты сделал?
— Врезал бы как следует.
— А ты не подумал, что мне могло быть приятно его внимание?
— Сильно сомневаюсь в этом!
А ведь он прав, подумала девушка. В присутствии Лоренса все другие мужчины переставали для нее существовать… Она неожиданно резко встала.
— Мне пора домой, я не привыкла работать каждый вечер и устала.
Лоренс тоже поднялся.
— Поспи завтра подольше!
— Если я позволю себе это, то пропущу свою любимую газету, — объяснила Келли, когда они шли через холл.
Лоренс помедлил, прежде чем открыть дверь.
