- Комнату для мамы отделывал не он. Мама любила все яркое, не то что мы с отцом. Мы - любители классики.
Джеймс прислонился к стенке и улыбнулся. Смешной этот Кейн!
- А какая у тебя мама? - спросил вдруг Кейн, и улыбка Джеймса погасла.
Он чуть было не бросился на помощь Сьене, боясь, что она не справится с ответом на вопрос. Кейн ведь мастак задавать некорректные вопросы.
- Я никогда не знала своей матери, - сказала Сьена, и ее голос был гораздо спокойнее, чем ожидал Джеймс. - Она умерла, когда я родилась.
- О, надо же, - прошептал Кейн сочувственно: ведь эта ситуация была знакома и ему.
- Вот именно, - сказала Сьена.
Джеймс подумал, что разговор на эту тему закончен, но тут она сказала:
- Я бы очень хотела узнать ее. Хотя бы чуть-чуть.
Ее голос был ровным, но он услышал скрип пружин кровати. Значит, девушка присела. На его кровать. Надо же, Сьена Капулетти сейчас сидит на его кровати. И как так получилось? Может, ему повезет еще больше, и… Но нечего и думать об этом.
- Ты просто счастливчик, Кейни, - сказала она.
- Правда? - спросил Кейн. - Но…
- Да-да, - подтвердила она, не дав ему договорить. - И никаких «но». Ты знаешь, как выглядела твоя мать. Как она улыбалась. Каким было ее любимое блюдо. Во сколько она любила вставать по утрам. Мебель, которую она любила. Верно?
Кейн вздохнул и сказал:
- Верно.
- И кроме того, у тебя отличный отец. Отец, который любит тебя так, что бросил в самом разгаре великолепный пир с барбекю и помчался к тебе в школу.
- Ты думаешь, мой папа классный? - спросил Кейн, и Джеймс затаил дыхание.
- Да, Кейн, я так думаю. - Она приостановилась, а потом сказала: - Думаю, твой папа самый классный мужчина на свете.
Джеймс медленно выдохнул. Самый классный мужчина на свете. Ведь она не сказала «папа», она сказала «мужчина». О боже!
- Эх, Кейни, как бы я хотела, чтобы у меня был такой же отец.
Оба немного помолчали. Затем пружины снова скрипнули, и Джеймс подумал, что это Кейн забрался на кровати, сел рядом с женщиной, которая так быстро завладела его сердцем.
Давай же, Кейн, подумал он со всей силой внушения, какая только в нем была. Помоги нам обоим, сынок. Покажи ей, какими бравыми могут быть парни Дилланы.
- Она ненавидела вставать по утрам, - наконец сказал Кейн. - Отец всегда собирал меня в школу. А мама была по натуре «совой», поэтому она всегда лежала рядом со мной на кровати, пока я не засну вечером. Иногда я до сих пор чувствую ее присутствие рядом…
Снова скрипнули пружины. Да что там такое творится, в конце концов? Джеймс попытался заглянуть в щелочку между дверью и дверным проемом, но ничего толком не разглядел.
- Вряд ли наши мамы захотели бы видеть нас грустными, Кейн. А твоя наверняка бы была рада твоим успехам в школе, правда? И еще - если бы ты дружил с кем-нибудь в классе. И улыбался всегда, когда прыгаешь на своем любимом батуте.
- Наверное.
- И твой отец тоже хотел бы того же. Ты наверняка догадываешься: твое счастье он ценит больше всего на свете.
- Я знаю.
- Так будь тогда счастлив.
- Вот так просто?
- Вот так просто. Проснись, улыбнись и пожелай себе доброго дня. - Помолчав, она добавила: - Ладно, конечно, это не так просто. И сразу у тебя не получится. Но попытаться стоит, верно? И я думаю, мы с тобой положили хорошее начало.
Кажется, Кейн обнял ее, по крайней мере Джеймсу так представилось.
- Отлично, - сказала Сьена внезапно севшим голосом. - Тогда лучше спуститься вниз, или твой отец подумает, что мы сбежали, и может съесть за нас наши сосиски.
Джеймс отлепился от стены и тихонько сбежал по ступенькам. Вскоре он услышал шлепанье мальчишечьих ног.
- Пап! - позвал Кейн. Его глаза светились радостью.
- Да, сынок? - сказал тот, держась изо всех сил, чтобы только не сжать малыша в своих объятиях.
- Я не выключил музыку в комнате, - вдруг сказал тот и как ветер бросился наверх.
Вскоре вниз сошла Сьена. На ее лице было написано самое настоящее изумление. Она оглянулась на комнату, оставшуюся позади нее.
- Только не говори, что Кейн хвастался тебе своим знаменитым камфарным ящиком. Он любил это место. Когда он был помладше, мы играли в прятки, он постоянно прятался там. И потом пах камфарой.