Чтобы не сидеть в одиночестве, я пригласил на мостик Филипа. Главный инженер находился в машинном отделении вместе с матросами, пожелавшими наблюдать за испытанием двигателя.
– Машинное отделение к испытанию готово? – спросил я в микрофон.
– Готово, сэр, – вяло доложил Касавополус.
– Керрен, задай координаты.
– Есть, сэр. – Керрен вывел на экран координаты Земли и «Дерзкого».
– Хорошо. – Проверять Керрена я не стал, ведь полета не будет. – Начинайте, главный инженер.
– Есть, сэр. Включаю двигатель.
– Функции сверхсветового двигателя нарушены! – доложил Керрен.
– Керрен, успокойся, это всего лишь испытания. Наблюдай за N-волнами и строй на экране график, – приказал я.
– Есть, сэр.
График, появившийся на экране, свидетельствовал о явных нарушениях в работе сверхсветового двигателя. Мы с Филипом молча ждали.
– Ничего не получается, – доложил снизу инженер. – Может быть, дело в настройке дефлекторов…
– Когда вы собираетесь их настроить, Касавополус? – спросил я.
– Не все ли равно? Ничего не… Не знаю. Завтра попытаюсь что-нибудь придумать. Испытания провалились.
– Я знал, что так будет, но втайне надеялся на обратное, – признался Филип.
– Я тоже. Пошли в машинное отделение. Мы спустились вниз.
– Все бесполезно, – сказал бледный Касавополус.
– Неужели никакой надежды? – спросил я.
– Никакой! Думаете, я зря прослужил на кораблях тридцать лет?! – вспылил он. – Извините, сэр.
Нас окружили мисс Бартель, Клингер и другие члены экипажа. Они смотрели на меня, как родители на врача, способного совершить чудо и спасти их ребенка.
Я кожей ощущал их молчаливую мольбу. Эти люди так нуждались хоть в какой-то надежде.
– Попробуйте что-нибудь сделать, – попросил я Касавополуса.
Он понимающе на меня взглянул.
– Есть, сэр, – ответил он. – Завтра попробую получше настроить двигатель. Может, что-нибудь и получится.
– Спасибо.
– Приходите понаблюдать за работой, сэр. – Инженер как-то странно на меня взглянул.
На следующий день испытания возобновились. Все свободные от дежурств члены экипажа собрались в машинном отделении и с надеждой наблюдали за происходящим. Опять генерировались волны не той амплитуды и не той длины.
Вечером по просьбе Елены Бартель я пригласил ее на мостик – она захотела со мной поговорить.
– Есть еще одна возможность, которую мы не использовали, – сказала она.
– Возможность? Какая же?
– Подать на двигатель более высокую мощность.
– Я не инженер, мисс Бартель, однако хорошо знаю, что подавать большую мощность на неисправный двигатель крайне опасно.
– Но ведь не исключено, что при большой мощности двигатель заработает!
– При большой мощности может расплавиться его шахта. Неужели вы не понимаете, что…
– А датчики…
– Не перебивайте меня, мисс Бартель, это нарушение субординации. И я не потерплю! Матросу запрещено пререкаться с офицером!
– Так точно, сэр!
– Если стенки шахты расплавятся, над кораблем нависнет опасность. Я не возражаю против испытаний, но рисковать нельзя, «Дерзкий» и без того в критическом состоянии! Идите!
Она отдала честь, повернулась кругом и ушла.
Утром явился Филип и доложил:
– Уолтер Дакко хочет с вами поговорить, сэр. Прямо сейчас. Увидел меня в коридоре, схватил за руку, не считаясь с моим офицерским званием, затащил в комнату отдыха и просил передать вам его просьбу как можно быстрее.
– Я поговорю с ним немедленно. – Я взял микрофон: – Старшина полиции, быстро на мостик!
Через несколько секунд Уолтер Дакко уже стоял передо мной.
– Обстановка накаляется, – сообщил он.
– Конкретнее, – потребовал я.
– В кубрике говорят страшные вещи. Будто вы запрещаете испытания сверхсветового двигателя на полную мощность, потому что не хотите возвращаться домой.
– Что за бред!
– Так точно, сэр! Но они в этом уверены.
– Пока только разговоры? – спросил я.
– Да, сэр. Но… Собираются провести испытания без вашего разрешения, сэр.
– Каким образом? Ведь я приказал Керрену не подавать напряжение на двигатель без моего приказа.
– Верно. Но вас можно убрать.
Я посмотрел на него в упор. Он выдержал мой взгляд.
– Принесите со склада оружие, мистер Дакко. Для меня, мистера Таера и главного инженера.
