Я прислонился к стене, положил пылавшую ладонь на ее прохладную поверхность.
– У меня тогда не было выхода, – промолвил я, – Я должен был любым способом вывести вас из запоя. У меня был только один офицер, Филип Таер. На корабле царил хаос. Я просто не знал, что мне делать.
– Деке, выйди, мне надо поговорить с командиром наедине, – обратился Касавополус к матросу и, когда тот вышел, смерил меня ледяным взглядом. – Я не уважаю вас, Сифорт. Вы, пожалуй, догадались об этом. Я тогда основательно струсил. За прожитые полвека не пришлось испытать ничего подобного. Когда этот вонючий козел Тремэн бросил корабль, мне ничего не оставалось, как пить. Вы, конечно, нагнали на меня страху, здорово разыграли, только очень жестоко. Охота напиться до полусмерти прошла, а вот ненависть к вам осталась.
– Вы больше не боитесь меня?
– Нет, – криво усмехнулся он. – Руку отрезать вы можете, а вот душу не отрежете. Я буду подчиняться вашим приказам, отдавать честь, вежливо разговаривать при других. Но только для виду.
– Я это учту. – Придраться было не к чему. Он не нарушил ни одного моего приказа, помог справиться с бунтовщиками. – Теперь, по крайней мере, я знаю, что вы обо мне думаете. Знали бы вы, что я сам о себе думаю. Словно в тумане вышел я в коридор и стал подниматься по лестнице, вытирая рукавом слезы. Добрался до мостика и предался горьким размышлениям. Боже! Как же я ненавидел себя!
Через час Касавополус доложил, что четвертая секция готова к приему преступников. Я вызвал Уолтера Дакко и Эммета Бранстэда, дал им оружие и пошел с ними к карцеру. Едва мы открыли камеру, где сидели Клингер с Акритом, как Клингер заорал:
– Какого черта я не убил тебя?! Еще уговаривал Анди поверить тебе на слово! Чего стоят все твои клятвы!
– Заткнись. Сейчас пойдете в четвертую секцию!
– Какого дьявола? Хочешь убить нас? Так убей здесь!
– Заткнись, Клингер! Еще слово, и я тебя вырублю. – Пришлось достать из кобуры электрошокер.
Вначале я отвел в четвертую секцию Клингера с Акритом, потом вернулся за остальными.
– Чего стоит твое слово, командир? – обрушился на меня Андрос!
– Сейчас отведу вас в четвертую секцию, Клингер и Акрит уже там.
– Куда спешить? Подождал бы еще год-другой? – Андрос скрестил на груди руки и прислонился к стене. – Слово офицера! Вот чего оно стоит! – процедил он и сплюнул.
– Пошли! – Я помахал электрошокером.
– Пять дней проторчал в этом проклятом карцере! – продолжал он орать. – А ведь ты дал нам клятву! Уолтер Дакко направил на него винтовку.
– Да, я поклялся. Пошли!
– А если не пойду?
– Не пойдешь? А электрошокер зачем? Вырублю тебя и отнесу туда!
– Валяй! Действуй! Сам не пойду!
– Я ведь могу передумать и оставить тебя здесь, Андрос.
– Конечно. Что тебе клятва!
– Я болел! – вскричал я. – Лежал без сознания!
– Ты обещал! – стоял на своем Андрос. – Офицер ты или нет?! Ты обещал, Касавополус и тот парень слышали твою клятву, но посадили нас в карцер! Двадцать лет мне долдонили о святости клятвы, а теперь я увидел, чего она стоит! – Он хватил кулаком по бронированной двери. – Какой же я идиот, что поверил тебе!
– Прекратите, мистер Андрос, – сказал Дакко. – Командир был тогда при смерти и не мог выполнить своего обещания.
– А зачем клялся? Бросил нас в этот вонючий карцер! Мы уж думали, нас повесят! – не унимался Андрос. – Я так верил ему. – Он чуть не плакал.
– Вперед, мистер Андрос! – приказал Дакко. Андрос покачал головой. Дакко навел на него электрошокер.
– Подождите. – Я подошел к матросу.
– Андрос, перед Господом Богом нашим и при свидетелях приношу тебе свои извинения. Я не смог выполнить своего обещания из-за болезни, но одно мое слово, и вас не бросили бы в карцер. И вот сейчас я пришел, чтобы исправить свою ошибку. Прошу тебя, иди в четвертую секцию.
Андрос с благодарностью посмотрел на меня.
– Есть, командир, – прошептал он. Как только дверь за мятежниками закрылась, Эммет Бранстэд обратился ко мне:
– Простите, но зачем вы унижались перед этим… этим негодяем?
Задавать командиру подобного рода вопросы запрещено. Но я все же объяснил свой поступок:
– Он был прав, а я нет, мистер Бранстэд.
