Ключевое понятие Мальро-антифашиста — «братство» — противопоставлено в романе «унижению», на которое обрекает миллионы испанцев старый порядок. Мотив извечной нищеты людского удела, метафизической тревоги, звучавший как один из сильнейших в первых романах Мальро, в «Надежде» уступает место героике коллективного действия в больших и малых эпизодах войны и одновременно напряженной мысли о необходимости эффективно действовать, оставаясь верным своим убеждениям.
«Есть справедливые войны, — говорит руководитель республиканской разведки Гарсиа, — как наша сейчас», и в этой мысли заключается одна из важнейших тем романа. Сто восемьдесят пять (из двухсот!) генералов с благословения церкви подняли мятеж против законно избранного правительства; их всячески поддерживают режимы Муссолини и Гитлера. Мальро показывает, как неразрывно сопротивление испанского народа путчистам связано с его стремлением к революционным изменениям в стране — праву на труд, образование, человеческое достоинство. Летчик Маньен видит, что неграмотные крестьяне яростно сражаются с охотничьими ружьями в руках, чтобы отстоять свое право на землю, — первое условие их достоинства. «Я хочу, чтобы люди знали, ради чего они работают», — говорит Маньен. Старый виноградарь Барка никогда не мог смириться с презрительным отношением помещиков к крестьянам, с тем унизительным положением, при котором крестьяне обязаны выказывать почтение своим хозяевам. В госпитале, страдая от полученных ранений, он тем не менее уверен в своей правоте, только «братство», считает он, может противостоять «унижению». Ученый-этнограф Гарсиа надел военную форму не потому, что ждет от народного фронта «самого благородного правительства», а потому, что хочет, чтобы «изменились условия жизни испанских крестьян».
Коммунист Рамос убежден, что в любой местности, занятой Франко, восстанавливаются еще более тяжкие формы гнета — вот почему простой люд сражается. Писатель-католик Гернико, наблюдая за женщинами, которые после штурма казарм Ла-Монтанья сдают свою кровь для раненых республиканцев, видит «народ Испании» и понимает, что эта война, «что бы там ни было» — его война, и решает оставаться всегда там, где испанский народ.
Мальро не упрощает вопроса. Республиканцы ведут справедливую войну, но насколько она разумна? Может быть, худший компромисс с националистами предпочтительнее сотен тысяч жертв и бесчисленных страданий при победе любой ценой, тем более при возможном, несмотря на героические усилия, военном поражении республиканцев?
Не раз персонажей романа поражает пронзительное и понятное читателям чувство: чего стоят слова, произведения искусства, самые высокие идеи при виде растерзанных тел и чудовищных ран? В финале романа Гарсиа даже предвидит возможность того, что Франко в конце концов будет вынужден пойти на определенные уступки в социальной политике, чтобы избежать бесконечной герильи. «Что меня больше всего беспокоит, — говорит он, — так это видеть, как много на любой войне каждый берет у своего врага, хочет он того или нет». Не направить ли усилия на самоусовершенствование? Старый и мудрый Альвеар после страшного ранения сына замкнулся в своем горе и утратил надежду. «Если бы каждый, — говорит он, — направил на себя треть усилий, которые он затрачивает сегодня, чтобы создать желаемое правительство, в Испании стало бы возможно жить».
Но Мальро отказывается от искушения замкнуться в мораль «качества человека», и персонажи романа ответили на этот вопрос не предположением, а по существу: для того, чтобы люди могли духовно возвыситься, им надо обрести жизнь, при которой они смогут почувствовать свою душу.
Конечно, освободить человека экономически — еще далеко не все, но это основа того, чтобы он стал хозяином своей судьбы. Центральное место в романе занимает проблема организации Народной армии. Рисуя мозаичную картину республиканского лагеря, Мальро показывает людей самых разных политических и моральных убеждений, разных вкусов и темпераментов, но объединенных единой целью. Их первые победы и героический энтузиазм, лихорадочно-восторженную атмосферу счастья и безумства — «хоть раз пожить по велению сердца, а там будь что будет!» — он называет «лирической иллюзией». Однако против самолетов, танков и регулярных частей Франко баррикады и отчаянная самоотверженность республиканцев победы принести не смогут. В первых главах «Надежды» плохо вооруженная и недисциплинированная республиканская вольница переживает Апокалипсис, бесстрашно идет на смерть и празднует, как внезапное откровение, сбывшуюся на какой-то миг мечту о Свободе, Справедливости, Достоинстве и Братстве. Но Апокалипсис братства хочет всего и сразу и по самой своей природе лишен будущего. Анархисты умеют драться, погибать на баррикадах, «мужество становится их родиной», но они не умеют воевать. Апокалипсис должен преобразиться в боеспособную армию или погибнуть. Самой трудной победой республиканцев в романе Мальро будет организация Апокалипсиса, победа эффективности над «лирической иллюзией».
