— Помоги мне деньгами. — наконец выпалил я. — У меня куча долгов по коммуналке. Могут выселить.
— Черт, это грустно.
Он медлил. Еврейская кровь по отцовской линии давала о себе знать. Деньги он любил и умел считать, хотя полноценным представителем этого народа не был — мать русская, и в какие-то моменты бескорыстная славянская натура все же брала верх над расчетливостью и прагматизмом иудея.
Наконец он выпрямился, достал из кармана бумажник и вытащил оттуда скомканную пачку денег разного номинала. По первому взгляду я мог радоваться. Кое-как пожить еще несколько недель даже за вычетом оплаты долгов по общежитию и нескольких особо важных счетов, было вполне возможно и даже на широкую в каком-то смысле ногу.
— Надеюсь, когда ты станешь великим писателем, ты не забудешь друга Евгения, который не дал тебе умереть с голоду.
Он улыбнулся и засобирался уходить.
— Женщину можешь считать безвозмездной помощью. Нам мужчинам нельзя оставаться одним, пусть она составит тебе компанию.
Затем он резко развернулся и вышел за двери.
Я вновь остался один. Как и много раз подряд в этой жизни, когда обстоятельства вынуждали меня бросать все и съезжать с насиженного места, я оказывался в окружении незнакомых мне людей, в совершенно чужой обстановке, пытаясь привыкнуть ко всему новому и заявить о себе как о личности. Дорога вела меня по многим местам, пока вскоре я не оказался здесь. В этом месте, где время останавливается, а люди падают вниз, потеряв все, как бездомные под мостом, вспоминая былые времена.
Сергей спал. Я не стал будить его, когда покидал свою маленькую обитель. «Пусть отдыхает», подумал и быстро побежал по лестнице вниз. На вахте торжественно заявил, что готов в этот же день рассчитаться с долгами. Бабулька встретила мои слова с врожденным скепсисом и подозрительностью. Откуда у этого нищего такие деньги? Где он мог их взять?
Бьюсь об заклад, что именно такие вопросы сейчас рождались в ее посидевшей голове, с накрученной старушечьей «шишечкой» на самой макушке. Но время гнало меня вперед. Еще не поздно успеть в банк, бросить в кассу солидную часть полученных от Евгения денег и с чувством выполненного долга отправится туда, где меня уже давно дожидались.
«Гольф» пронес меня по полупустым улицам города с небывалым рвением, проглатывая остатки топлива, болтыхавшиеся где-то на самом донышке бензобака. Добрался до нужного места, вошел в банк и остановился у первой попавшейся пустующей кассы, за стеклом которой сидела приятного вида женщина с красивым личиком, аппетитной грудью и окруженная кипой бумаг на столе. Улыбнувшись, она что-то сказала, ее голос пронзил прозрачную перегородку, слегка понизившую тембр кассира, и уже измененным тоном добрался до моих ушей.
— Слушаю вас.
Необычный и очень завораживающий. Первые несколько секунд, поглощенный этим, казалось бы, привычным делом, я почему-то сконцентрировал все свое внимание на ее голосе. На том как он вибрировал, искажался и снова появлялся у меня в ушах.
— Удивительно, — наконец произнес я.
Она вопросительно посмотрела на меня, но ничего не сказала.
— Ваш голос, — продолжил.
— А что с ним не так? — не понимая к чему все это, говорила кассир.
— Красивый. Давно такого не слышал.
Я не хотел сделать ей комплимент, но все повернулось именно таким образом. Женщина улыбнулась. Все еще молодая кожа лица натянулась, отчего даже самые мелкие морщины пропали с него, преобразив и без того приятную внешность женщины до почти идеальной.
Однако дело не ждало. Я положил несколько купюр крупным номиналом перед ней, прочитал адрес, фамилию, имя, и попросил оплатить все, что числилось за мной за последние несколько месяцев. Сумма была солидной даже по меркам здешнего города-миллионника. Пересчитав деньги и совершив последние манипуляции со скрипящим как ржавая телега матричным принтером, она выдала несколько квитанций, под которыми я тут же поставил свою подпись.
— Там есть очень важная информация, — сказала кассир, — ознакомьтесь. С обратной стороны чека.
Я цокнул языком, чувствуя как приятное тепло растекается по моему телу. Часть самых важных и срочных долгов стали для меня историей. Груз, чугунным ядром висевший на моей шее, наконец был сброшен и все мое тело буквально взвыло от такой радости и легкости.
