Около танков суетятся люди, достающие останки. Я невольно скашиваю глаза, что бы увидеть погибших. Стоп! Да стой же, мать твою!
Танк встает как вкопанный. Маленькая колонна останавливается. Я ссыпаюсь с башни и, увязая в снегу, бегу туда, где из-под закопченной брони вытаскивают хорошего человека Гришу Куманина. Есаул почти не обгорел, и, сдернув шлемофон с головы, я смотрю в его красивое смуглое казачье лицо, еще не подернутое восковой бледностью. Кажется, что он просто заснул, вот только ног у него нет… Бэйпинская наступательная операция обходится нам большой кровью. Очень большой.
Но для нас наступление закончилось. Двадцать машин, восемьдесят два осунувшихся и почерневших от усталости, бессонницы и пороховой копоти, заросших четырехдневной щетиной бойца. В боекомплектах осталось по 7–8 снарядов, по 3–4 диска пулеметных патронов. Нас отводят в тыл. И, слава Богу, потому как в уличных боях, мы за полчаса потеряли 23 машины. Наши машины, даже «тридцатки» со своей 35-мм броней не годятся для боя в городе, а уж "бэтэшки"…
Сейчас 8-я мотострелковая, итальянцы из «Гарибальди» и нукеры Джихархана уже взяли сеттльмент* (*- часть Пекина, где располагались посольства и представительства иностранных компаний), 6-я монгольская, 3-я мотострелковая и остатки наших "Князя Пожарского" и "Атамана Платова", вместе с немцами прорвались в "запретный город", 10-я мотострелковая…
— Господин подполковник, штаб на связи.
Вскакиваю на башню, наклоняюсь, подключаю гарнитуру шлемофона.
— Туча, Туча, я — Ворон, я — Ворон.
— Ворон, Ворон, немедленно прибыть в расположение Первого. Немедленно прибыть в расположение Первого.
— Туча, Туча, Вас понял.
Интересно, что опять понадобилось "наместникам Бога на земле"? Разворачиваемся и назад полным ходом. Эх, хорошо бы у штаба накормили, а то четыре дня на одной сухомятке. Да черт с ним, с обедом, я бы и просто на горячий чай согласился. И даже без сахара. И можно без заварки. Только чтобы горячий. А то в этой броневой коробке я уже совсем заледенел. Меня начинает слегка колотить. Посиневший Айзенштайн протягивает мне флягу. Остаток «правительственных» ста грамм. Спасибо тебе, Михаэль, век не забуду. Единственный оставшийся во фляге глоток водки приятным теплом растекается по груди. Жаль только, что глоток единственный. Мне сейчас чтобы согреться таких глотков не меньше десятка нужно. Но, с другой стороны, хорошо, что глоток один. Не стоит появляться перед отцами-командирами, благоухая "столовым вином Љ 21".
А вот и штаб. Ого! Какие авто стоят возле скромного домика! Лхагвасурен здесь?! Понятно: высшее командование прикатило. Это может означать только одно: сейчас на нас прольется либо огонь и сера как на Содом и Гоморру, либо золотым дождем посыплются крестики и звездочки.
В уме я лихорадочно перебираю все свои прегрешения за последние две-три недели, и не нахожу ничего особенно впечатляющего. Хотя начальство, конечно, может и самостоятельно изобрести повод для разноса, не дожидаясь "милостей от природы". Следом за мной из своего БТ вылезает мой замполит, штабс-капитан Суворин. Соратник решил принять со мной вместе все, что нам назначено судьбой: выволочка — так выволочка, награда — так награда.
Мы входим в домик. Я специально расстегиваю комбинезон: мне не жарко, но на штабных иконостас действует неотразимо. Хотя при штабе ордена получают чаще и больше, чем в строю, но все же где-то в душе каждого штабного сидит махонький такой червячок, который шепчет, что эти-то ордена порохом и кровью пахнут, а твои, сударь — липой. И они невольно теряются, видя много наград. А это мне сейчас только на руку: может, узнаю заранее, зачем вызвали.
Заранее узнать ничего не удается, ибо я попадаю в теплые объятия личного конвоя генерал-фельдмаршала Джихара. Мне суют в руки пиалу с обжигающим чаем, другую пиалу с отменным коньяком, хлопают по плечам и спине, крепко стискивают в объятиях (мужчины) и нежно целуют (девушки), и, в конце-концов, я полностью теряю ориентацию и перестаю понимать, где я, собственно говоря, нахожусь. Наконец, обогретый и обласканный, я предстаю пред светлые очи Джихархана и Родиона Яковлевича Малиновского.
