Номер на втором этаже оказался действительно проще некуда. Малюсенькая комнатенка, в которой с трудом помещалась односпальная кровать, стол перед маленьким окном и сундук. На столе кстати обнаружился небольшой кувшин с водой. Вообще вся обстановка была крепкой, а комната чистой — как и все в Шестовке. Как только я закрыл за собой дверь всплыла подсказка.
Вы вошли в свой личный гостиничный номер. В каждой гостинице снятый вами номер является уникальной зоной, в которую без вашего разрешения никто не сможет войти. Но помните — в гостиничных номерах нельзя размещать бонусные предметы. Если срок аренды номера истек, а в нем остались ваши вещи — вы сможете забрать их у хозяина гостиницы в течение трех дней. Если это не сделано, то вещи передаются на хранение по стандартной цене. Чтобы забрать вещи с хранения нужно сначала оплатить его стоимость. Если в течение полугода вы не забрали свои вещи, то они будут проданы на аукционе.
Любопытно, скульптуры наверное как раз и относятся к бонусным предметам. И где их тогда размещать? Впрочем, где понятно — в своей квартире, доме или клановых апартаментах. Свой домик на лесистом островке посреди большого озера… Эх-х красота… Мечтая о своем домике в чудесном месте я разделся, убрав все вещи в сундук и накрывшись накрахмаленным одеялом, дал команду скрыть интерфейс и попытался уснуть.
Но уснуть, никак не получалось. Ворочался с боку на бок, теребил подушку, даже несколько раз покурил — никак. Если в течение дня новые впечатления как-то скрыли под собой переживания и страхи, то теперь все это вырвалось наружу. Промучившись так полтора часа и вымотавшись морально наконец уснул.
Глава 3
Кап. Кап. Кап. Меня разбудили тяжелые капли, разбивающиеся о мое лицо. Машинально сел на кровати. Здесь, что потолки худые? Провел рукой по лицу стирая теплую воду. Краешком сознания удивился этому. Как это дождевая вода и теплая? Но уже открыл глаза и увидел, что вся ладонь вымазана чем-то алым. На правом запястье был браслет с десятком рубинов, из которых шел красный свет заливавший комнату. Обернулся. Вся подушка была покрыта той же красной жидкостью, что и мое лицо. Кап. Откуда-то сверху упала очередная капля. Я вскинул голову и обмер от ужаса. На потолке, удерживаемый ремнями мягкого кресла висело изуродованное мужское тело. Из его развороченной груди торчал острый кусок металла и с его конца вниз срывались густые, бордовые капли крови. Кап. Кап. Кап. Я вскочил и в ужасе метнулся к двери. Подергал за ручку. Не открывается. Капель за моей спиной усиливалась, а паника захлестывала все мое естество. Удар плечом — дверь жалобно трещит и распахивается. За ней тьма. Кидаюсь в нее и, споткнувшись обо, что-то лечу кубарем. Панически оглядываюсь. Таверны больше не было. Я лежал на мягком, пропитанным кровью полу изуродованного вагона магнитопоезда. Посмотрел назад. Там лежало тело девушки, о которое я и споткнулся. В ее правой глазнице из кровавого месива бывшим некогда глазом торчал длинный осколок стекла, а правый укоризненно смотрел на меня. Внезапно ее посиневшие губы дрогнули, и я услышал шепот.
— Это твой осколок, забери его…
Бесконтрольный ужас, будто волна цунами захлестнул мой разум, я заорал.
Тяжело дыша, я вскочил на кровати и дикими глазами посмотрел на потолок. Там ничего не было. Только доски потолочного перекрытия. С тяжелым вздохом рухнул обратно на подушку, кровь в висках стучала будто набат.
— Сон, это был лишь кошмарный сон. — Прошептал я, пытаясь успокоиться.
Во рту пересохло, а тело покрывал холодный пот. Снова поднялся, провел рукой по спине — сухая. Похоже холодный пот это лишь игра моего разума, как и кровь в висках. Я криво усмехнулся и, дотянувшись до кувшина с водой, жадно припал к его горлышку. А остатки вылил себе на голову, заливая перевернутую кровать. Скрученное одеяло валялось на полу. Простыня вся смялась и лежала, как попало. Кошмар, мать его… Вот гадство. Застонав, откинулся на стену. Сердце постепенно успокоило свой бешеный бег, а я, собравшись с силами написал письмо доктору, где как мог подробно описал то, что мне приснилось.
