Из темноты сна меня вырвал рев множества рогов. Черт, что там у этих ушастых еще стряслось?! Открыл глаза и увидел сообщение.
Информация для защитников Солнечной кроны.
Противник прорвал стену и ворвался в селение! Защитник! Не дай врагу разрушить Солнечную крону!
Примечание: В случае уничтожения селения вы потеряете все предметы хранящиеся на складе этого селения и в вашем доме/апартаментах.
Какого хрена!
Выскочив на улицу, кинулся в ту сторону, откуда доносились самые громкие звуки боя. В рассветном свете была отлично видна широкая дыра в высокой, зеленой стене. Растения по краям стены почернели и частично сгнили. А перед этим проломом полукругом выстроились защитники селения. С краев пролома на головы, рвущихся в проход тварей летели стрелы и боевые заклинания друидов. Огляделся. Еще в нескольких местах стена была испещрена частыми пятнами гнили. Друиды в тех местах накладывали одно исцеляющее заклинание за другим, пытаясь излечить составляющие стену растения. Но, несмотря на все их усилия пятна на глазах разрастались, покрывая все большую и большую площадь. В мозгу сверкнула мысль — такими темпами стена будет прорвана во многих местах и нам всем конец… Как так получилось? Непонятно… Побежал к прикрывающим дыру воинам. Лишний клинок, пусть и моего уровня им пригодится. Подбежав к защитникам, понял, что моя помощь тут пока ни к чему и, поднявшись наверх, снова стал бить заклинаниями.
Похожие на спрутов твари молотили защитников своими щупальцами с множеством крючков, торчащих по всей их длине, те отбивались мечами, рубя и полосуя их. М-да… Для подобного боя эльфам катастрофически не хватает воинов со щитами. С ними было бы куда проще обороняться. Внезапно один из стоящих в первом ряду эльфов рванулся вперед, уклоняясь от щупалец и приблизившись к чудовищу, серией молниеносных ударов буквально исполосовал его переднюю часть. Огромный красный глаз лопнул и окатил воина слизью, и тварь издохла. Но прежде чем ее место заняла новая тварь, эльф успел вернуться в строй защитников. Но спрутоподобных существ было много, очень много и эльфы падали один за другим. Но продолжали сдерживать неистовый напор созданий хаоса.
Когда у меня кончилась манна, присел в медитативную позу и с досадой посмотрел в сторону эльфов-заключенных. Вот Ниэльма бы сюда… Он бы быстро с ними разделался. Для него эти девяностоуровневые спруты на один взмах… похоже не я один был таким умным. Рядом с клетками я заметил чей-то силуэт. Похож на Норлайса…
— Гнус. Можешь слетать туда и послушать, о чем они говорят?
Пикси недовольно скривился.
— Так ты не только вуаярист! Ты еще и подслушивать любишь?
— Угу. — Подтвердил я догадку фамильяра. — Представь себе, я еще, и участвовать люблю. А теперь лети туда. Потом расскажешь, что слышал.
Пикси умчался, а я продолжил свои наблюдения за происходящим вокруг.
Через пару минуту видел, как клетки развеялись, и троица пошатывающихся эльфов под пристальным взглядом Лорда побрела в нашу сторону. Но силы к ним возвращались довольно быстро и уже на пол пути, их походка стала нормальной, и вскоре приобрела изящество хищника. Тут ко мне на плечо плюхнулся Гнус и в вкратце обрисовал ситуацию.
Как рассказал пикси, Норлайс освободил их, что бы они приняли участие в защите селения. Причем взял с них клятву, что они не попытаются его убить. Иначе если чудовища прорвутся сюда, он Лорд Норлайс позаботится о том, что бы эти трое наблюдали за тем как погибает их родной дом и их друзья. Эльфы с явным неудовольствием согласились на подобные условия.
— Не знаю, почему Ниэльм пошел на это, но факт. Он поклялся, что не нападет на Норлайса. — закончил свое повествование пикси.
— А если он нарушит свою клятву?
— Он клялся именем Юлайны. Если он нарушит свою клятву, то вскоре его настигнет ее кара. Сильнее только особая клятва кровью. Если бы они провели специальный ритуал и Ниэльм поклялся бы на крови, то умер бы в тот момент, когда попытался бы изменить клятве.
— Ясно… — я хмыкнул. — Не знаешь, а на Вернувшихся эта клятва действует?
— Насколько мне известно — нет. После нарушения клятвы вернувшийся умирает, а после возрождения на некоторое время становится гораздо слабее, но вскоре возвращает себе полную силу.
