Ее собственных немалых магических сил хватило, что бы доносить дитя и родить его. Но она не смогла лишить жизни собственного ребенка. Она понимала, что обрекает его на медленную смерть, но не могла ничего с собой поделать. Девушка кормила новорожденного своим молоком, до тех пор, пока то не иссякло. Одной магии и желания слишком мало когда нет ни еды, ни воды. Ведь к тому моменту она уже ничего не ела и не пила полтора месяца. И уже чудо, что молока хватило на две недели. Когда молоко кончилось, она попыталась давать ребенку свою кровь. Но чары вплетенные в ее тюрьму не позволили ей сделать этого, практически мгновенно сращивая поврежденную плоть. Она вновь зарыдала и сквозь слезы срывающимся голосом рассказывала, как в безнадежной ярости рвала зубами свои запястья, выдавливая в ротик ребенку капли крови, но раны тут же срастались. И она не обращая внимание на боль продолжала рвать свое тело в надежде накормить дитя. Но ее ребенок, несмотря на все усилия, умирал от голода у нее на руках. Кричал, кричал, так невыносимо жалобно… Так умоляюще… Дергался… А потом, постепенно крики стали тише, а движения все более вялыми… Пока наконец, окончательно не затих. Ее отец пытался прорваться сюда, но поле просто отталкивало его. И ни как не реагировало на все его боевые заклятия, а поднятая им нежить просто рассыпалась от одного прикосновения к золотистой завесе. Он слышал, как мучается от голода его внук, как он умирает. Как сходит с ума от горя его дочь, но ничего… Совершенно ничего не мог поделать. Он даже не мог умереть, что бы ни видеть и не слышать всего этого…
Еще она упомянула, что Архимаг, руководивший Стихийными теми стихийными эльфами, что создавали эту темницу, был против того, что бы заключать ее в тюрьму с плодом в чреве. Он предлагал умертвить нарожденное дитя и не обрекать его на голодную смерть в первые же дни после рождения. Ведь пока он находится внутри матери магия темницы будет распространяться и на него. Но как только он родится эта подпитка прекратится и ребёнок погибнет. Но Лорд Лесных эльфов был непреклонен. И эльфы были вынуждены подчиниться. Ведь они получили недвусмысленный приказ от своих лордов, что бы они выполняли любые приказания Норлайса не несущие вред их кланам. Да, они подчинились, хоть и с явной неохотой. Но все-таки подчинились, заключив Гахили в темницу беременной. Она видела в их глазах неподдельную грусть, жалость и сострадание.
И вот уже сотни Лет она была заключена здесь, а эльфийский Лорд следил за их мучениями через магические кристаллы. Но недавно все они просто рассыпались в пыль. Жуткая история… Не ожидал я от таких милых и хороших Лесных эльфов подобной жестокости… Я думал, что это Владыки были жестоки, так, по крайней мере, следовало из книги про Аэльма. Хотя эта история рассказывалась со стороны Лесных Эльфов, а как оно там было на самом деле… Кто его знает? Хотя с другой стороны, пройденная мною лаборатория тоже не цветник с розами,… Но то как поступил с ними Лорд Норлайс… Нет, я сразу как его увидел понял, что он еще та скотина, но так… Наблюдать за тем как от голода умирает младенец,… Как мучается его мать… И все ради того, что бы наказать одного мага? Не знаю,… Но ей думаю лучше не говорить о том, что Норлайс жив и находится неподалеку.
Видимо, из-за всего пережитого Зуэласт повредился разумом за эти сотни лет. Раз вместо того, что бы просить о помощи накинулся на меня защищая свои исследования. Но окончательная смерть принесла в его разум просветление…
— Вот, возьми. Это все, что осталось от твоего отца. — Я протянул бедняжке робу выпавшую из лича. — Она прижалась к ней как к родной.
— Это рабочий халат отца… спасибо тебе стихийник. А теперь оставь меня. Ты и так разбередил мои раны…
Но я так легко не собирался отступать, чувствуя, что здесь скрыто задание. Да и про задание Лича забывать нельзя. Может у нее найдутся подсказки о том как ее спасать.
— Постой Гахили. Может, я как-то могу освободить тебя из этой тюрьмы?
Она недолго подумала и утвердительно кивнула, от резкого движения из ее головы выпало несколько седых волос.
