Составитель списка дворовых 1573 г. всегда тщательно оговаривает все случаи получения жалования тем или иным лицом, или категорией лиц, которые чем-либо отличаются от общей нормы. Все такие оговорки, за единственным исключением, касаются «сытников». Большинство «новиков» — 50 человек были взяты именно в Сытный приказ. Трудно допустить, что в течение одного года естественной смертью вдруг разом умерли десятки сытников. Надо думать, что в 1572 г. многие сытники были казнены, что было результатом окончания следствия по делу об отравлении царицы Марфы Собакиной.
Еще до учреждения опричнины Грозный выделил сыновьям двор в Кремле, который считался земским. Люди этого двора служили «у царевичев», а государево жалование получали в земском Большом приходе. Создается впечатление, что в 1573 г., возможно, также в связи с делом об отравлении Марфы Собакиной царь ликвидировал самостоятельные земские дворы царевичей и забрал их в свое дворовое (опричное) ведомство.
Служившие в земских учреждениях — Кормовом и Хлебенном дворцах дворовые люди «имали» жалование из Большого прихода и из Дворцового приказа, т. е. в земщине. Все такие случаи специально оговорены. В числе дворовых — «подковщик», «немчин Юшко Черный, а корм ему идет з дворца». Он единственное помимо сытников лицо, которому идет (или шел) «корм» из земских приказов.
В списке дворовых 1573 г. есть прямое указание на то, что в нем перечислен состав не московского, а того двора, что находился в Слободе. Об этом опять-таки свидетельствует специально оговоренное исключение: «Государева московского двора дворник Давыд Фролов. Годового 15 рублев». Этот дворовый, служивший в Москве, получал, однако, жалование не в московских земских приказах, как некоторые «повара» и «помясы» царевичей и царицы, а в составе «особного» царского двора в Слободе. Должность «дворника», — видимо, вроде коменданта была, как можно из этого заключить, должностью опричной.
Все эти наблюдения позволяют сделать следующие выводы.
Перед нами список двора Ивана Грозного 1573 г., аналогичный, за немногими исключениями, списку опричного двора 1572 г. Дворовые 1573 г. — в подавляющем большинстве опричники 1572 г., оставшиеся на своих местах и при своем жаловании. Сомневаться в этом нет никаких оснований.
Тем не менее В. Б. Кобрин, исходя из убеждения, что опричнина была в 1572 г. ликвидирована, не использовал список дворовых 1573 г. для выявления имен опричников. Исследователь воспользовался для выяснения состава опричного двора методом заведомо ненадежным: проверкой реального источника XVI в. — списка опричников 1572 г., дошедшего до нас в редакции 1573 г., — по спискам гипотетическим, составленным им самим частично на основании объективных показаний источников, но в большей своей части на основе чисто умозрительных предположений. В.Б.Кобрин полагает, что опубликованный им список опричного двора 1565–1572 гг. «включает имена 277 опричников».
На наш взгляд, сомнение в принадлежности к опричнине вызывает более чем половина названных им лиц. Несомненными опричниками действительно являются воеводы, головы и дьяки, названные в Официальной разрядной книге под рубрикой «из опричнины». С другой стороны, такой критерий для включения в число опричников — «все люди, сопровождавшие царя в походах в годы опричнины», в том числе «рынды и поддатни», — является явно расширительным. Многие из этих однажды упомянутых на незначительной воинской службе были к тому же поддатнями и рындами не у самого царя, а у царевичей, т. е. в должностях явно декоративных, почти все они упомянуты лишь в одном походе на Литву в 1567 г. Еще меньше оснований считать опричниками таких же новичков, выпавших из службы в царском полку, после того как они побывали на ролях поддатней и рынд низшего разряда во второй раз — в походе 1570 г.
В числе «поручателей» за опального 3. И. Очипа-Плещеева значится Матвей Семенович Воейков. Это единственный Воейков в гипотетическом списке опричников В. Б. Кобрина (№ 33). Его в списке двора 1573 г. нет. Зато там числится 21 его однородец, в их числе его родной брат А. С. Воейков и знаменитый по разрядам Баим Васильевич Воейков, получавший в 1573 г. один из высших дворовых окладов — «120 рублев», т. е. больше, чем многие «ведомые» опричники, названные в этом же списке. «Из двора дворянин» Б. В. Воейков с 1571 г. — близкое и доверенное лицо царя, затем начальник царской охраны постоянно получает «опричные поручения». Кого же, спрашивается, следует числить в опричниках — «поручателя» М.С.Воейкова, безвестно сгинувшего с 1566 г., или 21 его однородца во главе с Баимом Васильевичем Воейковым? Полагаю, что В. Б. Кобрин, «избрав» в опричники М. С. Воейкова и исключив Б. В. Воейкова и прочих дворовых 1573 г., весьма обеднил список.
