Начало самодержавия в России - страница 107

Шрифт
Интервал

стр.

Как видим, в основе ожесточенной внутриполитической борьбы, происходившей в Московском государстве во второй половине XVI в., лежат исключительно серьезные причины. Результат этой борьбы — победа самодержавия как формы политической и государственной организации господствующего класса — тоже достаточно серьезен с точки зрения его исторического значения. Не только многочисленные факты, но, если можно так выразиться, вся фактура исторической действительности второй половины XVI в., вся «ткань» тогдашней жизни решительно восстают против попыток отрицания ожесточенной внутриполитической борьбы в Московском государстве и глубоких причин, лежащих в ее основе. Утверждать, как это делает В. Б. Кобрин, что борьба между боярством и дворянством в эпоху Грозного — миф, оказывается возможным только при условии подмены подлинных причин этой борьбы причинами мнимыми, «мифическими». Оспаривая мнение, будто «реакционная» феодальная аристократия боролась против централизации страны, а «прогрессивное» дворянство во главе с царем за централизацию, В. Б. Кобрин, разумеется, без труда доказывает, что ни та, ни другая сторона борьбы по данному поводу не вела. Против централизации, за возврат к удельной старине, к раздробленности, в XVI в. действительно никто ни с кем не боролся.

И в историографии даже сторонники теории так называемого обычного конфликта, критике которой здесь было уделено много внимания, вовсе не представляют себе дело так просто, будто боярская аристократия боролась о дворянством за возвращение к удельной старине.

Больше того, в той мере, в какой можно говорить об «антиудельной» направленности опричнины (вывод Л. А. Зимина, поддерживаемый В. Б. Кобриным), речь может идти лишь о ликвидации некоторых пережитков удельной системы, сохранившихся в тех или иных остаточных формах землевладения.

Замечая, в частности, что Грозный обвинял бояр во всех смертных грехах и преступлениях, но никогда не обвинял их в стремлении вернуться к временам раздробленности страны, В. Б. Кобрин совершенно прав. Таких обвинений не было и быть не могло.

Однако отсутствие данной конкретной причины борьбы между феодальной аристократией, с одной стороны, и дворянством, с другой — отнюдь не доказывает отсутствия других, действительных ее причин.

Борьба между феодальной аристократией и дворянством шла не за или против централизации, а за то, какой быть этой централизации, за то, кто и как будет управлять централизованным государством, интересы какой социальной группы (прослойки, части) класса феодалов оно будет преимущественно выражать, в чьих руках, как говорили в более поздние времена, будут находиться командные высоты.

В то же время объявлять мифом как саму борьбу между боярством и дворянством во времена Грозного, так и существенные причины этой борьбы нет никаких оснований.

Борьба не на жизнь, а на смерть шла за консолидацию класса феодалов, за его укрепление путем подчинения интересов отдельных его прослоек и групп общим классовым интересам. «На пользу прежде всего совокупному классу феодалов», как очень удачно выразился сам В. Б. Кобрин.

Ожесточенность этой борьбы вполне понятна. Она является отражением, можно сказать даже формой, борьбы классовой именно потому, что ведется за укрепление эксплуататорского класса в интересах подавления, подчинения противостоящего ему класса эксплуатируемых, крестьянства.

Разумеется, «невозможно назвать прогрессивной террористическую диктатуру опричнины» — в этом В. Б. Кобрин не ошибался. Но ведь дело не в подобных «бирках», навешиваемых порой на те или иные исторические явления.

Ярлыковая историография, сортирующая исторические явления по рубрикам «прогрессивное», «реакционное», нередко приходит в противоречие с сущностным анализом исторических фактов, пониманием, например, исторической необходимости возникновения тех или иных политических институтов и форм отнюдь не «прогрессивных».

В этой связи необходимо указать на тот значительный ущерб, который нанесли изучению эпохи Ивана Грозного и ее отражению в литературе и искусстве субъективно-идеалистические оценки личности Грозного, получившие хождение в 40-х гг. нашего века.


стр.

Похожие книги