– Михаил Константинович… это замечательный, с кристально чистой русской, православной душой человек, хоть родом и из прибалтийских дворян! Изо всех генералов я тут не видела столь образованного и умного человека. И главное, он искренне верит в будущее России. Знаешь, Вань, мне Софья Эрнестовна не раз говорила, что он день и ночь в заботах, работает над книгой об убийстве большевиками семьи государя-императора. А сколько он помогал в организации нашего приюта…
– А ты, что уже так много успела здесь повидать генералов, и тебе есть с кем сравнить? – с усмешкой перебил ее Иван…
Супруги находились на своей кухне, Иван как обычно пришел со службы и ужинал, в Полина, приходившая из приюта раньше его, за ним ухаживала. Они решили, пока не решился вопрос с наследством Хардина, приберечь имеющиеся у них наличные деньги, и не нанимать прислугу, хотя в большинстве других русских семей Харбина примерно с тем же достатком таковая имелась, приходящие горничная или кухарка. То могла быть, как русская, так и китаянка. Но Иван и Полина, большую часть дня не видя друг друга, не хотели чтобы им по вечерам мешал своим присутствием посторонний человек. Иван разве что на фронте мировой войны имел денщика, а так, если не считать Глаши в Усть-Бухтарме, вообще не привык жить с прислугой. Полина, хоть она в доме и отца, и Хардиных пользовалась услугами постоянной прислуги, и даже у Решетниковых имела таковую в лице Глаши, но после всех перипетий последних лет посчитала, что с приготовлением пищи и уборкой комнаты и кухни в их квартире вполне справится сама…
– Много, не много, а пришлось. Такие, иной раз, типы, особенно из скороспелых, которые вчера еще в сотниках бегали, а сегодня генералы, – Полина пренебрежительно сузила глаза. – А Михаил Константинович настоящий генерал генерального штаба. Ты же видел его, это же истинный аристократ!.. – не переставала восхищаться Дитерихсом Полина.
– Жанна д. Арк в рейтузах, – вновь с усмешкой перебил ее Иван, вытирая губы салфеткой. – Спасибо Поленька, все было очень вкусно.
– Что ты сказал… при чем здесь Жанна д. Арк? – не поняла мужа Полина.
– Ну, так его называли в штабе Колчака. Мечтатель и романтик, помешан на идее крестового похода против большевиков. Знаешь, как назывались те части, что он на нашем Восточном фронте организовывал из староверов? «Дружины святого креста»! Очень любит такие святые названия. Не сомневаюсь, что он и сейчас что-то эдакое натворит, каждой части какое-нибудь название придумает и хоругви вручит. Чушь все это, – Иван встал из-за стола.
– Нет, не чушь, – не раздумывая встала на защиту генерала Полина, не пропуская мужа в комнату. – Он искренне, глубоко религиозный человек, и именно он может вдохнуть веру в наших бойцов. И смеяться над его верой грешно.
– Да я не смеюсь Поля… Какой смех, когда плакать впору. Вера, оно, конечно, хорошо. Но нашим, прежде всего, не хватает патронов и снарядов, а без них большевиков не победить, хоть уверуйся. Ну, что ты встала, как часовой с винтовкой? – Иван шутливо указал на веник в руке Полины, которым она собиралась замести мусор. – Дай пройти. – И после того как она не успела достаточно быстро отстраниться, обнял ее.
Полина напряглась, пытаясь высвободиться, китайский шелковый халат на ней натянулся. Иван, не обращая на это внимания, оторвал ее от пола и понес в комнату. Там уже почти без сопротивления положил на диван…
– А чего это ты все о своем генерале… и чего это он тебе вдруг так нравиться стал? Ну-ка говори, что там между вами? – Иван навис над Полиной с трудом сдерживая лукавую улыбку.
Полина понимала, что муж шутит, но при этом он одновременно ласково и сильно своей ногой раздвигал ее ноги, а руку положил ей на грудь… Она с трудом сдерживала встречные позывы и уже возбужденно зашептала:
– Ну ты что Ваня, что между нами может быть… он же мне в отцы… Пусти Вань… ну ты что, рано же еще… до ночи потерпи, мне еще со стола убрать надо… ну пожалуйста… не надо… я же не выдержу… как тебе…
Наконец, уже на грани «капитуляции», Полина все же «отбила атаку» и вслед за мужем, оправляя халат, поднялась с дивана.
