На смене такое умение будет совсем не лишним.
Прибитые к полу ботинки
После аукциона прошло чуть более года. Наша семейная лавочка постепенно оживала, наращивала обороты, увеличивала товарные остатки, копила на банковском счёте деньги, рассчитывалась с кредиторами. Да тут ещё и денежная реформа 1996 года помогла укрепиться. Народ поменял свои купоно-карбованцевые заначки на более твёрдые гривны по курсу 1:100 000 фантикам, слегка задобрел. Спад украинской промышленности и производства приостановился, у людей появились кое-какие зарплаты. Слегка задобрели и мы тоже.
Конечно, столовка, это не скважина с нефтью и не золотой прииск. Борщи и капустные салаты тут выше 30 копеек за порцию не продашь. Но есть один секрет. По калькуляционной карте себестоимость таких блюд – всего 5–6 копеек. То есть, при разумном подходе, столовая способна показывать прибыль 400–500% с каждой вложенной копеечки. В баре ещё круче. Наценка – те же 400%, но из-за более высоких цен на блюда прибыль получается гораздо выше. Закладка картофеля, лука, куриного филе и сыра в глиняный горшочек обходится в 1 гривну 17 копеек. А со стойки ароматные горшки отлетают по десять штук кряду, по 5 гривен за один горшок. Четыре рублика навара с одного горшочка, полтинник – с подноса из дюжины порций. С фруктовыми и овощными соками – такая же польза. В Советском Союзе отродясь не водилось турецких томатов, польских яблок, марокканских мандарин, испанских персиков или египетского картофеля. Даже смешно было в те времена о таком подумать. Овощи и фрукты выращивались свои, родные, экологически чистые. Всего было навалом. Поэтому свежевыжатые соки без консервантов и красителей стоили копейки. (После развала СССР не пройдёт и года, как эти соки начнут бадяжить водой, пичкать химически активным сахарозаменителем аспартамом E-951, разливать в красочные тетрапаки и продавать по десятикратной цене). Трёхлитровую бутыль томатного сока мы покупали на оптовой базе за 1 гривну 60 копеек, а на разлив он продавался у нас в баре по 75 копеек за 200-граммовый стаканчик. В бутыли 15 стаканов, с одной бутыли почти десятка прибыли.
Как же хорошо, что мы выбрали общепит!
***
За год подработки я попробовал себя везде – в грузчиках, снабженцах, калькуляторах пищевых карт, в кухонных работниках – помогал на кухне чистить картошку и лук, перемалывал фарш. В свободные минуты толкался у кладовщиков в подсобке, почитывал приходные накладные и сертификаты качества. В общем, за стойку бара я вышел вполне себе подкованный. К тому времени я осилил курс специальной подготовки, разобрался с барным инвентарём, постиг секреты миксологии и декора коктейлей, вызубрил кассовую дисциплину, познакомился с постоянными клиентами бара (и они со мной тоже), пообтёрся и набил руку. Меня уже не пугали неразборчивые накладные, акцизные марки и непредсказуемый кассовый аппарат. Прогнав меня по всем пунктам теории и практики, наконец-то наш главный бармен Юрий Константиныч – стреляный воробей кафешных сражений, вскинул руки и воскликнул заветное: «Готов, студент!»
– Неужто готов, Константиныч? – ощущая под горлом приятный холодок волнения, переспрашивал я у Юрика.
– Ну!
– Смогу ли? – всё ещё не верилось мне. А у самого в мыслях уже складывалась картинка, что и как я буду делать за стойкой.
– Точняк, Вита́с, гото-о-ов! – лыбился Юра. – Кудыть ты денешься, сможешь!
И вот, в ближайшую субботу, в свободную от учёбы смену, я впервые пошёл за стойку один! Без учителя-дублёра! Сам!
Бежевая сорочка. Тёмные наутюженные брюки. Стрелки на брюках – того и гляди, чтобы не порезаться. Белые носочки и чёрные напомаженные туфли. Узенький фирменный галстук. На матовом бейджике строчным узором красовалась броская надпись «бармен Виталий». Блин, как же это было для меня круто! Всё складывалось, как в настоящей, пока ещё неизведанной и неисследованной мною взрослой жизни. Официальное оформление, трудовая книжка, приходные и расходные документы, заработная плата, коллектив, служебная ответственность, работа с посетителями. Даже дух захватывало!
Всякое бывало на смене. Встречались щедрые клиенты, а иногда и очень даже жадные. Бывали и семечники, и стояки. Когда густо, когда пусто. Бывали и спокойные вечера. Бывали и скандалы в зале, бывали и драки. Чаще всего подвыпившие задиры опасались лезть в рукопашную, и тогда закручивались долгие словесные народно-уличные баталии:
