- Не знаю… на Сежелле…
- Что мы тут делаем?
- Ищем какого-то хранителя.
- Ещё раз. Что мы тут делаем, Эниер? – Памир по-прежнему не двигался.
- А.., вот оно что. – До Ринта наконец дошло. – Эльсы здесь, чтобы захватить планету. Но ты ведь не для этого. Не для того, чтобы убивать…
- Я – нет. У меня личные мотивы. Но тем не менее я не мешаю этого делать другим. И всё равно готов убивать тех, кто станет препятствовать моей цели. – Внезапно, Лог внимательно посмотрел на Ринта. – А вот ты, Энир, прилетел сюда именно для убийств.
- Нет…! - Отшатнулся Ринт.
- Разве? – Вскинул брови Памир. – А не ты ли пытался убить женщину, просто потому что она тебе не подходила, и прикрыть свой поступок приказом? Всё ещё считаешь мои действия ужасными?
- Нет. – Эниер облизнул пересохшие губы. – Я уже считаю их ужасными!
- Как тебя понимать?
- Несколько дней назад, твой рассказ мне бы показался обычным. – Признался Ринт. – Но теперь я так не считаю. Чёрте что, кажется после общения с Пумой у меня появилась совесть!
- Рад это слышать. – Памир вновь перевёл взор на пламя. – Советь убережёт тебя от моих ошибок, которые не исправить и не искупить.
- Да, я считаю твой метод перевоспитания жестковатым…- Эниер невольно пощупал горло. – Но вынужден признать он действует.
На губах Памира мелькнула слабая ухмылка.
- Так всё-таки что означает гравировка? – Энир подкинул веток в костёр и только сейчас вспомнил, что собирался готовить.
- Этот символ я увидел на главной статуе в погребальном городе. Его значение я узнал позже, увлёкшись культурой других рас. Тогда же понял, почему зорнины прощались с мёртвыми. – Памир повернул меч, чтобы Эниер хорошенько мог разглядеть гравировку. – Эта раса верила, что пока они помнят мёртвых, те не уходят, а обитают рядом, просто немного по-другому. Поэтому они прощались. Смерть их расы означало полное забвение… то есть исчезновение из жизни, как будто их никогда не существовало.
Если пытаться перевести данный символ, то получится слово вечность…. Но его значение куда больше обычного слова. Это обещание… клятва… помнить мёртвых.
- И ты… - Энир замялся. – Ты действительно помнишь тех, кого убил?
- Всех до единого. Каждое лицо, до мельчайших подробностей. Я совершил много ошибок для своего возраста. – Памир пожал плечами. – Но две из них были самыми важными. Они сделали меня таким, какой я есть. Вторую, о которой рассказал тебе, я вырезал на мечах. И всегда буду клеймить ей своё оружие.
- А первая?
- Первую хочу вырезать на теле.
- Чего? – Ринт чуть не уронил рыбу.
- Татуировка, Эниер. – Засмеялся Памир. – Всего лишь татуировка. Но не обычная. Дикие скитальцы вырезают узор, окрашивая его. Это менее приятно, но такие татуировки не тускнеют со временем. Они остаются как новые всю жизнь. Это не рисунок, это настоящие шрамы.
- Что ты совершил, раз решил себя изуродовать? – Округлил глаза Энир.
- Почему сразу изуродовать? – Лог пододвинулся к огню. – Я уверен, что мне пойдёт. Не хочу сейчас рассказывать об этом. История не настолько трагичная, просто она важна для меня.
Эниер понимающе кивнул:
- Мой лимит вопросов не израсходован? Ещё можно спрашивать?
- Смотря о чём.
- Почему Теннея панически боится темноты? Мы могли развести костёр в лесу и переночевать. Она бы всё видела.
- Огонь привлекает хищников. – Коротко ответил Лог.
- Мы не первую ночь разводим костёр. – Возразил Ринт. – И никого он ещё не привлёк.
- Энир, ты обращал внимание на кусты с зелёными цветами? Они растут у всех домов. Оглянись.
- Я не понимаю, причём тут кусты? – Энир сорвал один из маленьких зелёных цветочков.
- Их запах. – Пояснил Лог.
- Да ничем они не пахнут. – Заупрямился Ринт.
- Для нас ничем. А вот здешние животные чувствуют ужасно противный запах. Поэтому они сюда не суются.
- Тогда почему сежеллины не делают из них венки?
- Не плохая идея. – Похвалил Лог. – Но увы, во-первых, такого количества очень мало, во-вторых, сорванные цветы слишком быстро увядают…
Памир запнулся: из дома вышла Теннея, укутанная в одеяло.
- Почему вы ещё не спите? – Удивилась она, сонно зевая. – Скоро рассвет… Ой, как вкусно пахнет.
