- Да или нет?
- Памир, ты вполне можешь считать меня своим другом! – Эниеру не понравилось, что Лог требует от него такого странного ответа.
- Последний раз: да или нет? Я понимаю, как это выглядит, но мне нужен честный ответ. Не можешь ответить «да», так и скажи. Это не повлияет на нашу дружбу. – Памир смотрел прямо на Энира. Его голос звучал спокойно и твёрдо.
Ринт медлил. Он попытался отчётливо представить себе подобную ситуацию. Да и представлять нечего! Недавно перед трибуналом, готов ли он был пойти к визонгу, чтобы заступиться за Лога? Разъяренный визонг мог обвинить его в соучастии…
- Да. – Кивнул Эниер.
- Ты уверен? – Уточнил Памир. – Если понадобиться, я напомню о твоём ответе.
- Уверен.
- Тогда, можешь спрашивать меня о чём хочешь. – Памир расслаблено откинулся в кресле.
- Ты… ты разрешаешь спрашивать о себе? – Эниер решил что ослышался.
- О чём хочешь. Если тебя больше интересует экономическое положение Фарадокса, то спроси о нём.
- Объясни, что происходит? Зачем ты сбежал? Мне всё время кажется, что ты что-то задумал. – Жадно прошептал Эниер.
- Хм…. Визонг сказал, что у моего отца окаменение лёгких...
- И ты пошёл в этом убедиться?
- Всё не так просто. – Памир провёл руками по лицу. – Я знал, что у меня не получится пробраться в дом не заметно, слишком идеальная система охраны. А если бы отец меня заметил, то наверняка бы потом причинил вред Северине или Джулиану….
- Тогда что…?
- Опять со своей дурацкой привычкой перебивать?
- Прости. – Быстро согласился Ринт.
- В том, что визонг не врёт и что мой отец болен, сомневаться глупо. Но визонг мог говорить не правду, а то, что считал правдой.
Эниер нахмурился, не понимая о чём говорит Лог.
- Окаменение лёгких – болезнь редкая. За последние пятьсот лет не было зафиксировано ни одного случая.
- А что это за болезнь?
- Окаменение в прямом смысле. Лёгкие постепенно твердеют, дышать всё тяжелее… в конце концов они становятся совсем твёрдыми и сухими и распадаются в пыль. Это не лечится. Смерть медленная и мучительная.
Пробовали использовать замену органов, но…. При окаменении лёгких поражается весь организм. Он сам не борется с болезнью, считая твердеющие лёгкие правильным. Если их заменить на здоровые, организм отказывается ими пользоваться. Происходит мгновенное отторжение и смерть.
- Прошу тебя, давай без таких подробностей. – Поморщился Энир.
- Прости. Понимаешь, я засомневался, потому что болезнь развивается не один год. Её диагностировать можно лет за десять, до полного уничтожения лёгких.
Тебе не кажется это странным? Окаменение лёгких, ни с того, ни с сего, да ещё и в последней стадии? Ко всему прочему, эта болезнь не вызывает безумия.
- Безумия?!
- Энир, не будь глупцом! Ты слышал Северину – Дзилая Лог сошёл с ума. Слушай, я знаю, что ты думаешь о моём отце. – Добавил Памир, заметив скептическое выражение лица Эниера. – Но тебе о нём известно только со слухов, а я жил с ним. Просто поверь мне на слово.
Ринт кивнул, понимая справедливость слов Лога.
- Конечно, я хотел проверить сам, что с ним происходит. – Продолжал Памир. – Но как сказал уже ранее, не видел возможности незаметно попасть в дом. Тогда я решил, что нужно искать ответ на Сежелле.
- Где?!
- Энир! Мой отец свихнулся, где-то через неделю, после второго возвращения с Сежелла, подцепив, как я считаю, не известную эльсам болезнь! Разве ты не видишь взаимосвязи?!
- Я всё ещё не понимаю, почему ты вместо того, чтобы попробовать попасть в армию, сбежал. Ты думал, что сможешь улучшить крейсер и улететь туда?
- А куда по-твоему я лечу сейчас?! – Всплеснул руками Лог. – Визонг меня туда в жизни бы не пустил. Особенно, если я сам выразил бы своё желание попасть в армию. Мне нужно было, чтобы его заставили.
- Ты… ты хотел трибунала?! – Выпучил глаза Ринт.
- Я сбежал из школы, слетал домой, убедился, что другого выхода нет, погулял полторы недельки, унизил этим визонга, чтобы он меня возненавидел ещё больше и вернулся обратно перед отбытием, когда у них не оставалось времени на раздумье.
Моё предложение, отправится на Сежелл, выглядело ни как моё желание, а как попытка сохранить жизнь!
