Лет через пять, когда из Альберта Васильевича ушла последняя дурь и завелись приличные деньжата, он сам пожелал разыскать Андронова. Как он там, как ему помогла выжить теория выживаемости независимо от государства? На Даниловском рынке — нету, на Ленинградском — одни чурки, сплошь извели российского производителя. Припомнил место жительства Андронова, не поленился съездить в Подмосковье.
Нашел. Только не в Подмосковье, а… за два переулка от своего офиса в Кривоколенном. Только не Андронова, а известную адвокатскую контору Возглавлял ее Андронов.
— Только Петра Ивановича сейчас нет. — предупредительно поставила его в известность секретарша. — И до конца месяца не будет. Звоните.
Ну, такие задачки Альберт Васильевич щелкал запросто: оставил свой телефон и попросил дать знать о себе Андронова.
Встреча состоялась через день. Андронов ждал его у себя на даче, вполне энергичный и довольный жизнью. Об овощах — первый вопрос с подковыркой: как, мол, так, изменили принципам?
— Ничуть, — уверенно отчета! подозрения Андронов. — Даже поле не изменилось. — И показал свою теплицу, где под февральским небом ярились красные помидоры. — Ими своих сослуживцев кормлю, а они для меня зарабатывают на юридическим ноле. Это хорошо, что ты внял моей жизненной теории, приспособился к дурацкой нынешней жизни. Тогда ты был молод и спокойно мог обосноваться и жизни, зная мой первый принцип. Второй принцип — запасная лошадь. Что я, зря окончил юридический факультет? Пригодились знания. Народ к экзотическим плодам потянулся, дурман и киви распробовал, фильмов о чикагском рэкете насмотрелся, шпана на допрос адвоката требует, как не помочь страдальцам? На одних помидорах не проживешь, — рассмеялся Андронов. — А вот доход от помидоров, пока он не превратился в труху, я употребил на вспашку юридического поля. Теперь без меня в конторе управляются, а мне зелень в чистом виде, моя доля.
«А у меня-то запасного коника нет, — призадумался Альберт Васильевич. — А жизнь еще долгая. Пора употребить накопления на покупку второй лошадки».
Созрело мудрое решение: бразды правления передать заму и неторопливо, якобы на отдых после больших потрясений, отбыть в Великобританию, где в Ланкашире под Экстоном он приобрел карманный замок, комнат эдак на тридцать. С прелестной лужайкой, парком и бассейном, только павлинов нет, а так нее есть. И наконец-то он исполнит мечту детства, экзотических рыбок разведет. Неонов, кардинальчиков, маленьких, но, больших врачевателей духа. Раньше-то папашина зарплата не позволяла и тесная жилплощадь, потом коммерческая суета, а теперь сам Бог велел. Оксфорд — не проблема, и жениться пора. Но выбрать только простушку, очаровать будущим, чтобы его изъянов не замечала, а пока у избранницы глаза на то на се отворятся, наклепать троих-четверых пацанов. Решено!
Зазвенел прямой телефон: зам настойчиво убеждал разобраться с двумя импортными поставками, застрявшими на таможне, и снять накал в отношениях с налоговой инспекцией. Но контрактам прибыл лежалый товар, в таможне — санкции, в налоговой требуют сатисфакции.
— Ты решай сам, — добродушно распорядился Альберт Васильевич и вынес резюме: — Я полагаю на месячишко исчезнуть, а тебя провожу приказом в генеральные директора. Это лучше, чем зам президента фирмы. Президентов хватает, а гендиректор — это гендиректор. Оклад мой и вся касса в твоем распоряжении.
— Низкий вам поклон, Альберт Васильевич! — возликовал польщенный зам и фишку не просек. — Только в кассе кот наплакал.
— Не маленький, пополни, — кратко напутствовал Альберт Васильевич. — Спасение утопающих — дело рук самих утопающих.
— Сделаем! — оценил возможности зам, пардон, вновь испеченный гендиректор, полагая, что за его спиной будет стоять Альберт Васильевич с настоящим ружьем и можно повыпендриваться на свой карман.
«Дурилка, — усмехнулся Альберт Васильевич. — Все замы мнят себя хитрее боссов».
Теперь другие мысли одолевали его. Напоследок хорошо бы постричь лоха, чтобы расставание с Родиной не прошло в печали.
Рука потянулась к телефону, диск завертелся, процесс закрутился, бес попутал.
