Поликарпов сделал многозначительную паузу.
Шеф непонимающие нахмурился.
– Так что с того-с?
– На льду почти не было крови. Следовательно, бедняжку убили в другом месте. Надо полагать, ближе к дому сенатора.
С физиономии заместителя начальника императорской полиции разом слетела кислая мина, слеповатые глаза азартно полыхнули.
– Считаете, дамочку убрал сообщник?
– Да, – просто ответил следователь. – Скорее всего, тело кухарки послужило добычей уличной шантрапы.
Шеф захрустел незамысловатым лакомством, буркнул:
– А в речку не скинули, испугавшись приближения стражников. Свистели, черти, точно оглашенные.
Ответом послужил согласный кивок.
Помолчали, думая каждый о своём. Из кучки рабочих бумаг под руку хозяину кабинета перекочевал мелко исписанный лист. Пылинка слетела с рукава Антона Никодимовича, сбитая точным щелчком.
Сыщик поднялся, под грузными шагами скрипнул дубовый паркет, на спинку кресла опустились толстые пальцы.
– О чём задумались, господин следователь? – оторвался от чтения старик.
– Через минуту я смогу дать ответ, связано ли ограбление с гибелью Двинова. Однако прежде спрошу вас сам.
От удивления руководитель всероссийского сыска нацепил пенсне, вопросительно дёрнул голым подбородком (царь Александр не поощрял ношение бород).
– Упоминаются ли в медицинском заключении следы яда?
– Кхм… Пока вы с доктором Захаровым… эм… отсутствовали…
Губы Поликарпова раздвинулись в иронической улыбке. Шеф продолжил с большей уверенностью:
– Помощник Марка Вениаминовича произвёл анатомическое вскрытие, и, если верить рапорту, смерть государственного мужа наступила в результате неприятия системой пищеварения продукта, именуемого арахисом. Нет, батюшка вы мой, никакой отравы…
– Замечательно, – удовлетворенно заметил сыщик. – Мы можем с точностью утверждать, что хищение ценностей из дома Семёна Николаевича не является мотивом убийства.
Товарищ министра навис над столом.
– Откуда такая уверенность? Извольте пояснить!..
– Всё просто, – пожал плечами Поликарпов, довольный разыгрываемой сценой. – Несчастный случай исключается по ряду обстоятельств: тарелка с вензелем, ежедневная дегустация подаваемых блюд…
– Верю-верю, продолжайте!
– Стало быть, случившееся – намеренное причинение смерти. Признайте, яд и проще, и надёжней. Убийца прибег к сложному механизму. Настолько редкому, что не остаётся сомнений, мы имеем дело с высокообразованным человеком. Наверняка вращается в самом козырном обществе. А значит…
– Бабьи побрякушки и драное манто ему необольстительны, – подытожил начальник, разрубив воздух ребром ладони. – Верно-с?
– В целом да, однако из ваших слов можно заключить, будто женщин следует вычеркнуть из списка подозреваемых.
– А это не так?
– Ни в коем случае. Просто драгоценности и меха здесь не играют роли.
Усы-сабли дрогнули в довольной ухмылке.
– Пре-вос-ход-но! Значит, негодяй – кто-то из домочадцев или гостей покойного сенатора. Немедленно возвращайтесь туда и посадите его на крючок!..
Поликарпов с достоинством поклонился, окрик раздался, когда до двери оставалось рукой подать.
– Вот ещё что. Обязательно допросите Милорадовича! И не забудьте отметить сие в протоколе.
Сыщик мягко, точно отъевшийся кот, развернулся на каблуках, взметнул холёную бровь. Товарищ министра сухонько рассмеялся, указательный перст скрючился в призывно-заговорщическом жесте.
Приблизившись к рабочему столу, Антон Никодимович взглянул на протягиваемый документ. Безликий канцелярский почерк складывался в чудовищное послание:
«Моё намерение неподвижно и освящено покойным моим благодетелем и государем. Твоего предложения прибыть скорее в Петербург я не могу принять и предваряю тебя, что удалюсь ещё дальше, если всё не устроится в согласность воле покойного нашего государя».
Подпись отсутствовала, но она и не требовалась. Строчки могли принадлежать только…
– Константин Павлович отрёкся?!
– Точно так-с, голуба. Как видите, мне состряпали точный списочек. Отсель простирается настоящая Россия! Генерал-губернатор более не в зените. Потому и настаиваю на его допросе.
Капля холодного пота скользнула по спине, трясущаяся рука выудила из нагрудного кармана платок, лоб пошёл испариной. Не от перспективы конфликта с нынешним владыкой столицы: в конце концов, он всего лишь подозреваемый. Дух захватывали грядущие перемены…
