— А кого она увидела? — не сразу понял Димка.
— Смерть, — глухо ответила я.
— Кого?
— Смерть.
Димка посмотрел на меня так, словно я бредила.
— С чего бы это она смерти стала радоваться? Ей не радуются, ее боятся.
— А она обрадовалась.
— Вы ее в морг везите! — не унималась женщина-медик. — У нас оставлять ее нельзя.
— А где морг?
— Тут недалеко. У нас тут все рядом. — Женщина указала на стоявшее в отдалении одноэтажное здание. — Вы же на машине. Вот грузите тело и везите в морг.
— Какое тело? — растерялся Димка.
— Это она нашу Дашку телом называет, — сдерживая рыдания, объяснила я.
— Ребята, а я пока милицию вызову. Девочка-то ведь от огнестрельного ранения скончалась. Мы обязаны сообщить.
Димка даже не подошел к машине, а понес Дашку на руках до самого морга.
— Да что вы на руках-то ее несете! У вас же машина есть! — крикнула вслед тетка, уже успевшая позвонить в милицию.
Но мы ее не слушали и даже не обращали никакого внимания. Я держала сестру за руку и шла рядом с Димкой.
— Димка, тебе тяжело?
— Нет, что ты. Она же худышка… Легкая, как перышко…
— Она мне жизнь спасла. Даже не задумываясь…
— Ты бы сделала то же самое. Ведь вы одной крови, — вздохнул Димка.
Я позвонила в тяжелую металлическую дверь морга. Димка сел на истертые ступени, по-прежнему не выпуская Дашу из рук.
Заскрипели дверные петли, и на пороге появился санитар в белом халате. Димка встал и внес мою сестренку в холодное темное помещение.
Ночь после похорон я провела в Димкиной квартире. Заснуть я не могла. Лежала на спине с открытыми глазами и тупо глядела, как по потолку скользил свет фар проезжавших по шоссе автомашин. Димка тоже не спал, он смотрел в соседней комнате телевизор. Я накинула на себя его рубашку и, не говоря ни слова, села рядом на диван.
— Проснулась?
— А ты что не спишь?
— Просто не спится. Ты как себя чувствуешь? — заботливо поинтересовался он.
— Как я могу себя чувствовать после похорон родной сестры…
— Оля, ты сейчас должна подумать о себе. Тебя реально хотят убить. Сначала граната в окошко, теперь гибель Даши. На тебя начата настоящая охота. Теперь-то ты понимаешь, что гранату кидали не в Олега, а в тебя.
— А кто?
— А я откуда знаю? — пожал плечами Димка. — Тебе виднее. Раскинь мозгами, кому ты можешь мешать.
— Дим, ну ты сам подумай, кому я могу мешать? Я же не бизнесвумен какая-то, я конкурентам не мешаю. Даже если я буду целый день думать, мне ничего на ум не придет. Ну нет у меня никаких врагов и не было никогда. Я не думаю, что кому-то нужна моя смерть и кому-то станет легче от того, что меня больше нет.
— Но ведь есть факты, говорящие об обратном. Оля, факты — вещь упрямая. Против них не попрешь.
— Я сама удивляюсь и ничего не понимаю. Вот у Олега полно врагов. Именно поэтому он и свалил из страны. А я-то тут при чем?
— А может, тебя хотят убить, чтобы насолить ему?
— Да разве ему этим насолишь? Кто я для него?
— Ты близкий ему человек. Он распрощался с прошлой жизнью, и единственное, что у него осталось в России, — это ты. Сама знаешь, что люди так просто из страны не уезжают. Должны быть причины. Может, он здесь долгов наделал или еще чего. Откуда нам знать. Есть только одна версия: с тобой хотят расправиться из-за Олега. Я не понимаю, почему ты в милиции ничего не рассказала про Олега и гранату?
— А зачем я должна про это рассказывать?
— Как зачем? Убили твою сестру. Сейчас дело быстренько, в два счета закроют: выяснят, что Даша была проституткой, и свяжут смерть с этим занятием. Скажут, клиент заказал за то, что она его обидела, или сутенер, с которым не поделилась. Почему ты не объяснила ментам, что сестра закрыла тебя собой, ведь погибнуть должна была именно ты? Почему замалчиваешь эти подробности?
— Я не вижу связи.
— Как не видишь?! Покушались ведь на тебя. И не в первый раз. Надо искать убийц.
— Не смеши. Кто кого сейчас ищет? На кого есть возможность повесить вину, на того и вешают.
— По крайней мере, потрясли бы хорошенько твоего Олега.
— Где? В Америке?
— Да хотя бы в Америке. Ты бы узнала, почему он сбежал из страны.
— Да к чему мне это знать? Кто его в Америке трясти будет?
