— Мать, ты что, не понимаешь, что я со своим старым козлом не поссорилась, а рассталась?!
— Как так?
— Вот так. Он в Штаты уехал. Насовсем.
— И что, квартиры тебя лишил?
— Представь себе, лишил. Содержанки по своей воле не уходят и с материальными благами по собственному желанию не расстаются, — устало произнесла я и зашла в дом.
Встретившись с собирающейся в школу Тоней, я сразу поймала на себе ее удивленный взгляд и села на первый попавшийся стул.
— Оля, ты за нами пришла? — обрадовалась Тонька и бросилась ко мне обниматься.
— За вами? — слегка отстранила я ее.
— Ты же говорила, что снимешь нам квартиру и переведешь нас с Дашкой в новую школу. Ты приехала нас забрать?
— Я приехала к вам жить.
— А как же новая квартира и школа?
— Не получилось.
— Ее козел старый бросил и рванул в Штаты, — злобно объяснила сестре мать. — Нет у нее больше денег.
— А как же мы теперь будем? — Сестра задала мне тот же вопрос, который перед этим задавала мать.
— Не обязательно вдаваться в подробности, — сделала я замечание матери и налила себе чаю.
— А где же твоя норковая шуба? — не унималась расстроенная сестра. — Где машина? Дорогие вещи?
— Ничего нет, — холодно ответила я.
— Все отобрал?
— А я сама все ему оставила, забрала с собой только свою гордость, — истерично засмеялась я и посмотрела на мать.
Затем не выдержала и, положив голову на кухонный стол, заплакала навзрыд. Тоня села рядом со мной и попыталась меня успокоить, гладя меня по голове, как маленькую девочку.
— Оля, не плачь. Ты красивая. Другого себе найдешь. Более щедрого и богатого, а может быть, даже и молодого.
— Не хочу больше никого искать! Это так унизительно! — Не переставая плакать, я зажала уши ладонями, потому что в них опять зазвенело, и ощутила такую боль, словно побывала недавно под артиллерийской канонадой. — Он обращался со мной как с вещью. Мог накричать, ударить по лицу. А в последний момент просто испугался своей жены и отобрал машину.
— Вот сволочь, — процедила сквозь зубы Тоня. — Все мужики — гады. Я чуть подрасту и буду с них только деньги рубить. Я за тебя отомщу.
От последних Тонькиных слов по моей спине пробежал холодок, и я поняла, что заговорила на недетские темы при ребенке. Моментально успокоившись, я вытерла слезы и ударила кулаком по столу.
— Ты что несешь? Рано тебе еще о таких вещах думать. Мала еще.
— А когда о них думать? — хитро прищурила глаза Тоня. — Богатые старые пердуны любят молоденьких. Так что нужно уметь пользоваться своей молодостью и выгодно ее продавать.
— Тебя кто такому научил? — опешила я.
— Дашка.
— А где она?
— Не знаю, — пожала плечами Тоня. — Она школу часто стала пропускать и дома почти не ночует.
— Как только она вернется, я сразу проведу с ней воспитательную работу. Это ж надо, младшую сестру такому учить.
Как только Тоня ушла в школу, я пошла в спальню и легла на кровать. Мать поплелась следом за мной и осторожно присела на краешек постели.
— Тут недалеко от нас палатка овощная стоит. Там висит объявление, что продавец требуется. Может, устроишься? Пусть зарплата небольшая, но при желании всегда заработать можно. Говорят, на обвесе покупателей неплохо зарабатывают.
— Я сейчас хочу выспаться, а затем буду думать о работе.
— Тоня мне говорила, что ты на Лазурный Берег летала?
— Да. Только мне сейчас самой в это не верится. Кажется, все приснилось.
— Жаль, что у тебя так с твоим дедом получилось. Хоть мир немного посмотрела, и то хорошо.
— Ты же его всегда ненавидела, а теперь говоришь — жаль.
— Сначала ненавидела, затем смирилась, а после и уважать стала, ведь мы только на его деньги и жили.
— Не переживай. С голоду не помрем: руки, ноги и голова есть. Заработаю!
— Тяжело тебе, наверное, после той жизни обратно в эту возвращаться?
— А ты как думаешь?
— Я знаю, что тяжело. Доченька, а может, мы это дело отметим?
— Какое дело?
— Твое возвращение.
— Мама, я спать хочу.
— Ты спи, а я пока за чекушкой сбегаю, — возбужденно вскочила с кровати мать.
— За какой еще чекушкой?
— За бутылкой.
— Никаких бутылок! У меня денег немного есть. Я тебя закодирую.
— Еще чего не хватало! — оскорбилась мать. — Кодируют знаешь кого?
