Я не хотела быть одной из таких девушек. Я знала, что в этой ситуации из охотницы превращусь в жертву. Чтобы набраться опыта, мне пришлось набить массу шишек и совершить кучу ошибок. Поначалу я чувствовала себя несчастной, сбившейся с пути девочкой, страдающей от отсутствия родительской любви. Я тыкалась по углам, как слепой котенок. Вспоминать противно, в какие неприятные ситуации я попадала, ища подходящего спонсора.
Один принял меня за девушку легкого поведения и, проведя со мной бурную ночь, утром сунул банкноты и похвалил за хорошую работу. Подумав минуточку, добавил, что, возможно, пригласит меня еще раз. Я забилась в истерике, швырнула ему в лицо деньги, зарыдала, что я не проститутка, и в слезах рванула к выходу.
Толстяк пожал плечами, спокойно надел махровый халат, поднял купюры с пола, сунул в карман, назвал меня чокнутой и, усмехнувшись, указал, что у меня дырявые туфли и незачем делать бесплатно то, на чем можно подзаработать. Размазывая по щекам тушь, я посмотрела на свои рваные туфли, прохудившиеся от старости, и, глотая слезы, выпалила, что быть проституткой — не моя цель. Я хочу быть содержанкой.
Негодяй обидно рассмеялся и назвал меня одноразовой шлюшкой. Сказал, что намного выгоднее и интереснее покупать новую девку, чем тратиться на одну и ту же. Да и не требуется ему секс каждый день.
В следующий раз я и в самом деле взяла у нового богатенького буратино поутру деньги, ведь мне нужна была обувь… Я поняла, что ни один мужчина не отнесется ко мне серьезно, если я буду выглядеть так, как выгляжу в данный момент.
Месяца через три своей трудовой деятельности я уяснила, что из девушки, мечтающей о богатом покровителе, превратилась в рядовую проститутку, успевшую неплохо приодеться и скопить некоторую сумму. Да, нужно было остановиться, потому что подобная жизнь засасывает, как наркотик, и из нее тяжело выбраться, так как начинается «ломка» и хочется получать денежки, особо не напрягаясь. Так как я работала без «крыши», в одиночку, то мое занятие могло привести к самым печальным последствиям.
Вы спросите: какие мужчины у меня были за это время? Да самые разные. Роднило их одно: в кошельке толстосумов никогда не бывало пусто, каждый хотел получить от меня по максимуму, а заплатить по минимуму. Да, это были совсем не те «принцы», о которых я грезила…
Мужчинам, с которыми я встречалась, требовались короткие встречи, необременительные и без ненужных последствий. Они хорошо знали цену деньгам, привыкли к вольной жизни и не хотели на себя брать ответственность. Я ВОВРЕМЯ ОСТАНОВИЛАСЬ, потому как знала: общаясь с подобными типами, буду выкинута на обочину жизни.
Я прекрасно понимала, что у меня нет никаких шансов добиться успеха в этой жизни самой. Чтобы учиться в престижном институте, надо иметь много денег. Мне платить за обучение нечем. Поступить на бесплатное отделение даже самого заурядного института невозможно. Троечный аттестат, да и знаний просто ноль.
Когда другие дети грызли гранит науки, я после уроков помогала матери мыть полы в поликлинике. Утром вставала ни свет ни заря и драила подъезды. Я была самая старшая, и мне надо было помогать матери тянуть младших сестренок, так как ей физически это было явно не под силу.
Конечно, в первый раз, когда мама подняла меня в пять утра, я зарыдала и, плача, стала упрекать ее, что из-за ненужной гордости мы теперь обречены на жалкое существование. Но моя нищая и гордая мамочка ответила, что я слишком мала, чтобы осуждать ее, а вот пол мести в самый раз, и вручила мне веник.
Я подметала загаженные подъезды, таскала тяжелые ведра с водой, терла грязные вонючие ступеньки, зевала, страдая от недосыпа, косилась на рано поседевшую, постаревшую мать. Как же я ненавидела ее за эту дурацкую гордость, отнявшую у меня детство! Я давала себе страшные клятвы, что никогда и ни за что не буду на нее похожа. Я выберу себе другой путь, и никто не сможет помешать мне осуществить мечту о сытой и спокойной жизни!
Однажды, когда я возюкала мокрой тряпкой по грязному кафелю на лестничной площадке, открылась дверь одной из квартир. Из квартиры вышел солидный мужчина, поцеловал провожающую его девушку в коротком халатике и извинился, что вынужден так рано уехать: жена позвонила — у дочери температура. Погладив ее по распущенным волосам, добавил, что сегодня же переведет на ее счет деньги, чтобы она смогла купить себе подарок — норковую шубку, в которой будет красоваться, когда они поедут на Рождество в Париж.
