Райт уронил седую голову на руки.
— Что до этого, — сказал он, — внутри моей головы живут человек пятнадцать, и у каждого свое мнение.
По подумал: «Ведь он же не стар. Ему всего пятьдесят два. Когда же он поседел, и почему мы этого не замечали?..»
— Пока, — сказал Райт, — давайте не будем ничего решать, ладно? Что, другие не вполне разделяют мои мечты о Люцифере?
— Никто никогда не разделяет вполне мечты другого, — сказала Дороти. — А я хочу, чтобы вы нами руководили.
— Я постараюсь, — с трудом прошептал Райт.
Дороти продолжала:
— Скорее всего, Эд воспользуется черно-белой логикой в оценке вещей. Энн — нет. Она ненавидит любые дискуссии и вообще не склонна принимать какие бы то ни было решения. Вы избраны, док… Пол, ты можешь открыть дверь?
Дверь открылась ровно на столько, чтобы в нее можно было с трудом протиснуться, и ее заклинило в поврежденной раме. Райт задумчиво уставился наружу, в сумерки.
— Я не лидер по природе. Я кабинетный ученый. — Пальцы его шевелились в бессознательном протесте. — Терпеть не могу принимать решения с бухты-барахты… а нам придется это делать слишком часто.
— Пусть лучше их принимает человек, которому не по душе это занятие, — сказал Пол.
Худое лицо Райта смягчилось.
— Я сам научил тебя этому, верно, сынок?.. Что ж, ладно. Для начала проведем инвентаризацию. Что у нас есть?
— Пищевые рационы для троих на тридцать дней, запакованные одиннадцать лет назад. Две автоматические винтовки, один карабин, три автоматических пистолета, три сотни патронов для каждого вида оружия. Нам следовало погрузить на шлюпки больше… но мы этого не сделали. Три четырехдюймовых охотничьих ножа, очень хороших…
— Вот эти, по крайней мере, не кончатся, как патроны. Если их беречь.
— Верно. Два запечатанных ящика с семенами, никто не знает, какими. Шесть комплектов комбинезонов, шорт и курток. Три пары обуви на каждого. Федерация учла, что вы с Энн можете немного подрасти, Дот. Подошвы и верх из пласты, продержатся несколько лет. Инструменты для плотника. Вместо них в шлюпке Эда садовый инвентарь. Сирс погрузил свой микроскоп?
— О, конечно, еще бы, — отозвалась Дороти, умело подражая манере, в которой любил изъясняться толстяк.
— В каждом аварийном костюме есть аптечка, радиевый фонарик (года два, пожалуй, протянет), компас, полевой бинокль… а если кто догадался положить в свой костюм что-нибудь еще, тем лучше. Набор технических руководств, большинство из которых бесполезны, когда нет корабля. Но, по-моему, здесь есть кое-что по столярному делу, примитивным орудиям труда и оружию — то, что нужно для выживания…
— О, книги! — Райт с громким стоном вцепился себе в волосы. — Книги!
— По столярному делу?
— Да нет же! Книги на «Арго»! Все книги, целая библиотека — до меня только сейчас дошло, что они погибли. Весь цвет человеческой мысли, все лучшее из созданного человеком, нетленное… «Одиссея»… музыкальные партитуры Энн, выбранные тобой альбомы по искусству, Пол, и твои собственные наброски и картины…
— Ну, это как раз не потеря…
— Не говори, как последний идиот! Шекспир… «Божественная комедия»…
Дороти с трудом повернулась в тесноте и обняла его обеими руками.
— Док, успокойся, милый, пожалуйста.
— Я не помню нескольких страниц из «Гекльберри Финна». Целые страницы потеряны!
Дороти утирала его слезы полой куртки.
— Док, смиритесь. Перестаньте терзать себя. Ну перестаньте же!
Спустя некоторое время Райт сказал потухшим голосом:
— Продолжай инвентаризацию, Пол.
— Так… Копия карты, которую Эд вчера сделал по орбитальным фотоснимкам этого района, примерно сто квадратных миль. Мы находимся близ восточной стороны этого квадрата. Эд сделал еще одну карту, карту всей планеты, но ее копии у нас нет. Ну вот, это все, чем мы располагаем.
— Ножи, — пробормотал Райт. — Ножи и несколько простых орудий.
— Огнестрельное оружие может нам помочь, пока не кончатся патроны.
— Да, пожалуй. Но через тридцать лет…
— Через тридцать лет, — сказала Дороти, все еще прижимая к себе его голову, — через тридцать лет вырастут наши дети.
— Ох. — Райт нашарил ее пальцы. — Тебе почти хотелось, чтобы случилось так, верно? Высадиться и не возвращаться?
