Андрей сидел за столом перед расстеленной на нем огромной собственноручно расписанной картой. В самом центре ее лежала Северная Русь, окруженная самыми разными соседями. Было среди них немало союзников, однако врагов или явных недоброжелателей тоже хватало.
– Ярослав Всеволодович считает, что сейчас самое время бить по немцам, – наконец поднял он глаза на своих первых помощников и друзей. – В Ливонии со смертью рижского епископа сейчас творится полный раздрай. Местный капитул выбрал епископом магдебургского каноника Николауса, однако бременский архиепископ, который претендует на верховенство во всей Восточной Прибалтике, назначил туда своего кандидата – бременского каноника Альберта Зуербеера. Папа Григорий IX поручил разобраться в смуте легату Отто де Монферрату и его помощнику вице-легату Балдуину. Посланники папы, прибыв в Ригу, поддержали местного кандидата, но этому категорически воспротивились рыцари Ордена меченосцев. Они наотрез отказались признавать власть Николауса и пожаловались на злоупотребления легата германскому императору Фридриху, главному сопернику папы за власть в Европе. Каждая из сторон, соответственно, обратилась за внешней поддержкой. Но в германских землях, а особенно вокруг Бремена, сейчас бушуют большие крестьянские восстания, и массово набрать пилигримов в Прибалтику пока никому не удается. Я это к чему вам сейчас так подробно все рассказываю? Вижу же, как вон Лавр Буриславович горестно морщится и тяжко вздыхает. Все это для того, чтобы вы поняли: сильной централизованной власти, как прежде, в Ливонии сейчас нет, там разгорается великая смута, и порой дело доходит даже до открытого военного противостояния. Разумеется, нам все это на руку. Именно такого разобщенного противника и удобнее всего бить. На большую помощь Ярослава Всеволодовича нам рассчитывать пока что не приходится, ибо он будет разбираться с Михаилом Черниговским и со всеми теми, кто его поддерживает. А это, я вам скажу, такая тяжелая свара, в которую нам соваться ну никак нельзя! Так что мы будем начинать давить на немцев сами, а там по мере решения всех своих княжьих вопросов, глядишь, к нам в Ливонию и Ярослав со своей дружиной подтянется. Первая наша цель – это оказать помощь литвинскому князю Миндовгу. Он Ярославу союзник, и его боевитые и опытные воины будут большим подспорьем в битвах с ливонцами. Лишь бы они его к себе в друзья не сосватали, давно ведь вокруг да около ходят и все пытаются охмурить. У нас в Вильно сейчас люди Варуна Фотича во главе с Назаром находятся. Ждем вот от них вестей, что у литвинов сейчас творится, да и они сами, я думаю, там бездействовать не будут. Хотя, конечно, и маловато воинов у Шумиловича.
– Хорошие все люди, надежные, – подтвердил Варун. – И, главное, с понятием. Назар уж точно не подведет.
– Хорошо, – кивнул Сотник. – По крепкому пути в начале ноября месяца Дозорный полк с обозом идет к литвинам и помогает там князю Миндовгу против куршей. Ко второй половине зимы мы всеми остальными силами направляемся ко второй своей цели – это к освобождению Пскова от меченосцев. Ну и если все удачно сложится, то будет и третья – это удар по Дерпту и Оденпе, или, как ее еще называют, по крепости Медвежья голова. Для похода на Ригу у нас пока сил явно не достаточно, и ее мы будем оставлять на следующую зиму. Как вам такие планы?
Помощники Андрея, сидевшие с ним за одним столом, загомонили:
– Давно пора немцам укорот дать! И по Риге можно попробовать ударить! А еще стоит и пруссам супротив псов-рыцарей помочь!
– Смело! – подвел итог всем обсуждениям начальник штаба. – Если немцы сразу не объединятся перед лицом внешней угрозы, то все может и получиться. По моим сведеньям, у меченосцев сейчас тысячи две с половиной воинов, никак не больше. У дерптского епископа под началом примерно столько же. Тысячу имеет Оденпе. Про рижского епископа я сейчас не скажу, но и у него войско уж точно не больше орденского. И нужно еще учитывать, что, помимо всех этих войск, у ливонцев еще есть дружины местные князей из племен Ливов, Латгалов и Угандийцев. А все местные к своим захватчикам особой любовью не пылают. Думаю, у них большого желания проливать за немцев свою кровь сейчас нет. И на этом, кстати, я полагаю, нам тоже можно сыграть.
