– На танке по Вашингтону… – протянул американец мечтательно. – Мир сам по себе сильно надоедает. Душит система. Вот бы когда – нибудь расправить плечи, отбросить суету и условности и на крыльях души солнечным утром войти в окно, высадив ногою стекло, в спальню Президента США с букетиком цветов и острозаточенной саперной лопаткой в руках… Или хотя бы к президенту фонда имени Фридмана – Хайека.
– Так в чем проблема? – Спис обнял за плечи раздухарившегося американца. – Чего ты хочешь?
– Крови, сэр!
– Для чего винтовка?
– Стрелять, сэр!
– Черепы?
– Проламывать, сэр!
– Фермы?
– Жечь!
– Негры?
– Убивать!
– Ну вот, – широко улыбнулся Витович. – Сразу видать настоящего человека. Жажда к разрушению – это творческая жажда. Все прогрессивное человечество – на защиту украинского Приднестровья!
– Смерть молдавско – румынской военщине! – вскинул сжатый кулак пришедший в боевой экстаз янки.
– В окопе? – притянул его к себе Спис.
– В окопе!
– И на смерть стоять?
– На смерть!.. До двадцать третьего числа. У меня в Киеве билет на самолет.
– Пошли, запишу тебя в рой, – потащил его за собой поручник.
* * *
С началом боевых действий в Приднестровье, ресторан в отеле «Аист» стал традиционным местом сборища всей той интернациональной сволочи, которая, как воронье на падаль, слеталась со всех стран бывшего социалистического лагеря. Обычно стараясь не высовываться, в ресторане «Аист» они чувствовали себя вольготно. Здесь можно было встретить возвратившихся после ночного рейда по молдавским тылам унсовцев, вальяжно развалившихся гвардейских офицеров, «белых наемников». Камуфляжи, «песчанки», черные куртки «дельфинов» были густо разбавлены яркими женскими платьями. Студентки местного пединститута не упускали возможности весело провести вечер в компании щедрых на выпивку вояк.
В этот вечер хорунжий, сменившись со своими хлопцами с позиций, привел в ресторан свою подружку с филфака Катю.
– Послушай, – приставала к нему не в меру раскованная студентка, – а как тебя на самом деле зовут?
– Я же тебе уже говорил – Меценат.
– Ну что ты гонишь. Паспорт покажи.
– Паспорт в штабе. А зачем он тебе?
– Да так, просто любопытно, женат ты или нет. Кстати, вчера один солидный такой дядя при галстуке все распрашивал о вас: кто да что, да как зовут, чем занимаетесь. Даже на коньяк не пожлобился. Видать очень уж вы ему интересны.
– Спасибо, Кать! – хорунжий привлек к себе девушку. – Надо бы прощупать этого любопытного товарища. Нам тут, кстати, недавно гуманитарки подогнали. Так я тебе джинсы подобрал. Пошли померяем.
* * *
Спустя час, когда хорунжий вышел из своего номера с Катей, порядком помятой, но зато в новых джинсах, навстречу им попался скромно одетый молодой человек.
– А вот и он, – обрадованно ойкнула Катя. – Тот, который меня распрашивал о ваших парнях.
Личность этого постояльца показалась хорунжему вполне знакомой. Он приостановился. Парень тоже оберунулся. Их взгляды встретились.
– Здравствуйте, Александр Иванович, – протянул удивленно любознательный гражданин. – Не ожидал вас здесь увидеть.
– Здравствуйте, Сергей Сергеевич. Честно говоря, и я тоже.
– Что ж мы в коридоре разговариваем? Зайдемте в мой 511 номер.
Меценат небрежно чмокнул подружку в щеку, хлопнул ее по заднице в знак благодарности.
– Прости. Нам надо поговорить.
Зайдя в номер, Сергей Сергеевич плотно прикрыл за собой дверь, задернул занавески.
– Здесь мы можем поговорить без свидетелей. Стационарного оборудования в гостиницах такого типа нет. Вы здесь каким ветром?
– Да так, добровольцем, – неохотно ответил хорунжий.
– В УНСО?
– В УНСО.
– И давно?
– Как приехал, с неделю.
– А они знают о вашей прежней службе в КГБ?
– А зачем?
Сергей Сергеевич заинтересованно поглядел на собеседника.
– Не понимаю, что у вас с ними общего. Я понимаю, обида. Только того сотрудника в Управлении давно нет. Материалы на вас я сам сжег. Ситуация изменилась. Подумайте. Я конечно, не настаиваю, а только прошу: помогите нам по старой памяти. Ведь мы теперь защищаем национальные интересы. Кстати, вы на позициях были? Как там?
– Ничего. Только в землю зарываться приходится. У них ЗУшки, минометы.
