V
38-я армия, как мне было известно, в конце октября 1941 г. оставила Харьков и отошла на рубеж р. Северный Донец. В течение следующих двух месяцев она вела бои местного значения, стремясь улучшить свои позиции. Противостояла ей 6-я немецкая армия, которая, казалось, к тому времени выдохлась, хотя и владела несколькими плацдармами на восточном берегу Северного Донца.
После разгрома вражеской группировки под Ельцом и перехода инициативы в наши руки Военный совет Юго-Западного направления, как мы уже видели, сосредоточил свои усилия на реализации плана освобождения Донбасса и Харьковского промышленного района. Первую наступательную операцию должны были провести совместно 21-я и 38-я армии. Маршал С. К. Тимошенко приказал им овладеть Белгородом в ночь на 5 января 1942 г.
Эта задача не была выполнена. Временно командовавший 38-й армией генерал-майор технических войск А. Г. Маслов запоздал с организацией наступления. В результате удобный для внезапного удара момент был упущен. Противник, разгадав наш замысел, укрепил Белгород и подготовился к отражению удара.
В наступлении войск Юго-Западного фронта, начавшемся 18 января, 38-я армия получила задачу овладеть Харьковом совместно с 6-й армией. Однако наступление с самого начала не получило необходимого развития. Части 38-й армии овладели несколькими населенными пунктами, но дальше продвинуться не смогли. Это привело к стабилизации фронта на ее правом фланге и позволило немецко-фашистскому командованию перебросить часть сил на намечаемый участок прорыва (район Балаклеи). Встретив возросшее сопротивление, левофланговые соединения 38-й армии, взаимодействовавшие с правым флангом 6-й армии, не смогли срезать балаклеевский выступ и развить удар на Харьков с юга.
Причину неуспеха следует искать не в уровне командования или в характере действий войск 38-й армии, а в том, что они не имели достаточных для разгрома противника сил и средств. Враг превосходил наступающих в артиллерии и танках; располагал инженерными сооружениями, которые оп подготовил в ноябре - декабре 1941 г. Все это вместе взятое не могло не сказаться на ходе и исходе январской наступательной операции.
Анализируя эти события, я сопоставлял условия в 38-й и 6-й армиях. В полосе последней командование Юго-Западного направления создало ударную группировку, достигнув здесь таким образом известного превосходства в силах. Ничего похожего на это не было предпринято в отношении 38-й армии в момент, когда ей была поставлена задача освободить Харьков от противника, который крупными силами упорно удерживал этот важный индустриальный центр.
Если пойти еще дальше в подобных размышлениях, то нужно было бы задать себе такой вопрос: насколько решения Военного совета Юго-Западного направления, касавшиеся наступления в январе-феврале 1942г., соответствовали сложившейся обстановке? Ведь намеченные им обширные планы, с которыми познакомил меня маршал Тимошенко в декабре 1941 г., предусматривали, как было отмечено, разгром противостоящих вражеских группировок и продвижение к 1-15 февраля 1942 г. на 300-350 км к западу. Осуществить же нам удалось весьма немногое. Это дает основания сделать вывод, что они были нереальны, что даже та их часть, которую одобрила Ставка Верховного Главнокомандования, не учитывала действительного соотношения сил на юге советско-германского фронта, преувеличивала наши возможности и, самое, главное, недооценивала противника.
Так оно и было. Спрашивается, почему же Ставка не отклонила полностью предложения Военного совета Юго-Западного направления? Или почему, одобрив их частично, не приняла мер к созданию превосходящих сил во всей полосе наступления?
В связи с этими вопросами хотелось бы высказать одну мысль. За последние годы в нашей исторической литературе было сделано немало попыток объяснить те или иные временные неудачи войск Красной Армии ошибочными решениями военного и политического руководства страны. Согласно этой концепции, Ставка и в особенности Верховный Главнокомандующий И. В. Сталин должны были все знать точно и поступать всегда безошибочно. Если же результат принятого ими решения оказывался неблагоприятным, то это, мол, была их вина.
