Правый фланг 38-й армии по-прежнему был открыт, угроза обхода его не уменьшилась. 4-я танковая армия противника наносила удар на юг, глубоко обходя армию с тыла. Наиболее угрожающим был участок в центре обороны, там, где проходила железнодорожная линия на Миллерово. Здесь и обрушился на армию удар противника. Разгорелся жестокий бой. К 12 часам вражеским танкам удалось прорвать оборону армии на нескольких участках. Оценив обстановку, я отдал приказ на отход войск армии за р. Калитва в направлении Дегтево, Кашары.
Следует пояснить, что в районе Чертково действовали основные силы 4-й танковой армии и 51-й корпус 6-й армии, которые повернули на юг и наступали в направлении Миллерово. Нечего и говорить о том, каким громадным превосходством сил и средств обладала обходившая нас вражеская группировка. Кроме того, именно в этом районе, согласно плану немецко-фашистского командования, предполагалось окружить войска Юго-Западного и часть сил Южного фронтов. Данному намерению не суждено было осуществиться. Основные силы Юго-Западного фронта отходили на восток, а Южного - на юг, к Ростову, в том числе и 9-я армия Юго-Западного фронта.
На пути у наступавшего противника в районе Чертково оказалась лишь 38-я армия. Но и ее не удалось окружить. Здесь опять отлично поработали инженерные и саперные части армии: противник, стремившийся отрезать нам пути отхода, повсюду натыкался на всевозможные "сюрпризы".
Был даже случай, когда они избавили от серьезной опасности штаб армии.
Это произошло вблизи населенного пункта Дегтево, расположенного у р. Калитва. К нему вели две параллельные дороги, тянувшиеся по обе стороны реки. И вот по. одной из них двигались штабные машины, направлявшиеся через Дегтево в Кашары, по другой - колонна войск противника. Она спешила достичь Дегтево, чтобы встретить нас у моста. Мы же рассчитывали добраться туда первыми.
Так и получилось. Но лишь потому, что колонна противника вскоре наскочила на заминированный нашими саперами участок и отстала. Мы свободно переехали мост.
К вечеру 11 июля штаб армии прибыл в Кашары. Сюда же широким фронтом отходили ее войска. Дивизии в результате почти непрерывных четырехнедельных боев были крайне ослаблены. Кроме того, теперь уже оба фланга армии были открыты: слева, на стыке с 9-й армией, глубоко вклинилась танковая группировка противника, действовавшая вдоль дороги на Миллерово.
Ко всему этому вновь была потеряна связь со штабом Юго-Западного фронта. Мы непрерывно посылали в эфир свои позывные, но ответа не получали. Наконец, 12 июня мы приняли по радио приказ о том, что по распоряжению Ставки Верховного Главнокомандования 38-я армия передается в состав Южного фронта. Многочисленные попытки связаться по радио со штабом Южного \258 - схема; 259\ фронта были безрезультатны. Связь с Юго-Западным фронтом также была потеряна окончательно.
Армия попала в тяжелое положение. Оба фланга открыты. Соседей нет. Связи нет. Войска растянулись на десятки километров. Пришлось самостоятельно искать выход. Отводить войска армии в полосу Южного фронта было нецелесообразно, так как к югу, в сторону Чертково и Миллерово прорвались большие массы танков и мотопехоты неприятеля. При любых условиях армия обязана была оборонять свою полосу, у левой разграничительной линии которой она находилась. Исходя из этого, я решил отводить войска армии на восток, в направлении Боковской, обойти с юга этот населенный пункт, занятый противником, войти в свою полосу и попытаться восстановить связь с 28-й армией, которая до прорыва фронта обороны была правым соседом.
Но для этого нужно было прежде всего уйти из-под ударов группировки противника. 6-я немецкая армия в то время стремилась охватить правый фланг 38-й армии или рассечь ее фронт. И, несмотря на беспримерную отвагу и самоотверженность воинов армии, отразить вражеские удары удалось не сразу. В течение нескольких дней армия с боями отходила на восток, двигаясь по самому краю своей полосы и даже несколько южнее. На северо-восток мы повернули только тогда, когда убедились, что войскам больше не грозит окружение. То были трудные дни. И они особенно ярко показали величие духа советских воинов, их готовность к самопожертвованию во имя Родины.
