Интересно, что из этих 45 дней на проведение операций ушло 22 дня, а на их подготовку - 23. Мы не случайно отмечаем этот факт. Дело в том, что в боях на барвенковском выступе 6-я немецкая армия и танковая группа Клейста понесли такие крупные потери, что им потребовалось 12 дней на пополнение и довооружение, прежде чем они смогли начать операцию "Вильгельм".
Это еще одно свидетельство мужества и героизма бойцов, командиров и политработников войск Юго-Западного направления: они и в окружении наносили врагу мощные удары.
Операция "Вильгельм" также дорого обошлась противнику. Только через 7 дней после ее окончания 6-я немецкая армия смогла вместе с 1-й танковой армией вновь начать наступление. Еще большие потери понес противник в операции "Фридерикус II". С 22 по 26 июня только воины 38-й армии уничтожили тысячи фашистских солдат и офицеров, 218 вражеских танков, большое число орудий, пулеметов и минометов и сбили пять самолетов.
Таким образом, в частных операциях противник нес чувствительные потери в живой силе, технике и, как уже отмечено, во времени. Последнее и привело к тому, что начало основной операции фашистских войск в 1942 г. было оттянуто до конца июня. А это, надо сказать, был предельный срок для развертывания боевых действий в широких масштабах соответственно замыслам немецко-фашистского командования.
Нет смысла гадать о том, что выиграл бы противник, начав свое летнее наступление, скажем, на месяц раньше. Но есть все основания сказать, что каждый потерянный им день очень многое значил для 38-й армии, для всей Красной Армии, неустанно накапливавшей новые силы для борьбы с врагом, для ее тыла, где весь советский народ ни на минуту не прекращал ковать оружие для победы.
Таково, на мой взгляд, значение боев, которые велись войсками Юго-Западного фронта в период, предшествовавший летнему наступлению противника.
Это, разумеется, не меняет того факта, что в самом начале указанного периода были допущены ошибки, приведшие к тяжелым потерям на барвенковском выступе в мае. Более того, следствием этих ошибок явилось и июньское отступление за р. Оскол. Ибо ослабленные в майских боях войска фронта смогли только отчасти сдерживать натиск превосходящих сил врага в ходе проводимых им частных операций и этим вынуждать его лишь к отсрочке осуществления основных наступательных планов.
Превосходство в силах и средствах, принадлежавшее противнику, явилось главным фактором, определившим исход июньских боев. Чтобы не быть голословным, проиллюстрирую эту мысль примерами из боевого опыта 38-й армии.
Этот опыт показывает, что противник только там прорывал оборону войск армии, где он применял массированные атаки танков в тесном взаимодействии с авиацией и пехотой. Следовательно, нужны были средства отражения таких атак. Самыми эффективными средствами являлись противотанковая артиллерия, авиация и танки, особенно когда они закапывались в землю. Но их у нас было недостаточно: в танках и авиации противник имел двух-четырехкратное превосходство.
Танки и авиация являлись ударной силой наступавшего противника. Авиация концентрировалась на узких участках фронта и применялась массированно, подвергая одновременной бомбежке боевые порядки пехоты и танков, огневые позиции артиллерии, штабы, узлы и линии связи, дороги, мосты, переправы. Ему удавалось при помощи бомбежки расчищать путь для танков, подавлять на отдельных участках оборону 38-й армии и нарушать связь. Вражеская авиация господствовала в воздухе. Потери нашего вооружения от ее действий составляли 50% общих потерь, а потери боеприпасов от бомбежки в несколько раз превосходили потери от действий артиллерии противника.
38-я армия имела лишь один авиаполк, а слабая 8-я воздушная армия не в силах была изменить обстановки в воздухе. Имеющаяся же зенитная артиллерия не могла надежно прикрыть действия наземных войск от воздушного противника. Эта проблема была наиболее острой в то время.
Что касается противотанковых средств, то, например, батальоны стрелковых полков, т. е. собственно пехота, имели только гранаты и бутылки с горючей смесью. В лучшем случае они могли получить из полка еще не более 9 противотанковых ружей (их было у нас очень мало - по 27 на стрелковый полк). Но применяя эти средства, батальон выходил победителем в борьбе лишь с несколькими танками. Против большого их количества он был бессилен.
