Вот еще и потому пристроили бывших ездовых санитарами. Чтобы ходили с вечно недовольным видом и беззлобно ворчали на раненых (а где вы видели трезвого довольного санитара?). А еще к этому же делу пристроили некоторых девочек из добровольцев. Наиболее симпатичных, разумеется. Любой мужик прекрасно знает, как повышается, кхм, тонус при виде юной девчонки в коротеньком белом халате. Никакой кибердок не способен достичь такого эффекта. Правда с халатами вышла промашка, ходили медсестрички в стандартных комбинезонах, правда, подобранных по фигуре и подчеркивающих все природные прелести.
– Слухаю вас, тавырышы маёры! – пожилой сержант лениво приподнялся со стула. Любой входящий в санитарный отсек становился потенциальным пациентом перед лицом медицинских небожителей. Хоть ты начальник особого отдела, хоть генерал армии, а задницы у всех одинаковые. Клизмы и уколы делают, невзирая на размер звезд и ширину лампасов.
– Товарищ сержант, мы с визитом к раненым. Пригласите начальника госпиталя.
– Не можно. Он на операции, лоботомию робыт. То исть, эту, як ее? Тры… Трыппырнацию.
– Чего? – засмеялся Харченко. – Какую еще триппер-нацию?
Крупенников же ухмыльнулся:
– Трепанацию, наверное?
– А я шо казав? Трыппырнация й казав!
– Ну, пусть делает. Тогда мы к раненым зайдем.
– Не можно! – вдруг уперся сержант. – Не можно, таварышы командиры! Без приказа таварыша Крупэнникова – не можу. Нияк Запретыв вин.
– Кого? – удивился комбат. – Так вот же я, перед тобой, чудак-человек! Так что, приказываю…
– Ни, – отмахнулся сержант. – Я ж не про вас говорю, а про иншого Крупэнникова.
Майор захлопал глазами, затем медленно повернулся к Харченко. Особист мучительно покраснел.
– Виталь, я хотел сказать…
– Он здесь?
– Ну… да! Не, ну а что я мог сделать? Парень – врач! Хирург! Опытный, со стажем. Сам попросился с нами лететь. Я что мог сделать? Врачей нормальных нам не хватало. А этот еще и с оружием по своей планете скакал, в ополчении был! Виталик! Ну, не смотри ты на меня так! Я хотел тебе сказать, честное слово хотел, но думал потом, когда все закончится… Да помню я про твой приказ, помню. Можешь наказать после победы. Но не остался б он на Земле, понимаешь? Потому что он – правильный мужик, настоящий Крупенников…
Усатый сержант растерянно вертел головой, не понимая, что происходит.
Зашипела открывающаяся дверь, и в приемный покой стремительно вошел человек в зеленом одноразовом халате поверх хирургической пижамы. Кивнул сержанту:
– Иванова – в реанимационный киберблок, прямо сейчас. А вы, товарищи командиры, по какому вопросу?
И стянул с лица маску.
Харченко сделал шаг к стене.
Прямо перед ним стояли два удивительно похожих мужика.
Слева – майор Виталий Крупенников, командир офицерского штурмового батальона, командующий Добровольческим корпусом, а фактически – Главнокомандующий всеми имеющимися в наличии вооруженными силами Эйкумены.
Справа – врач-хирург, вернее, военврач-хирург Вик Крупенников, бог и царь госпиталя, сиречь, медсанбата.
Но как же они похожи-то…
Нет, на первый взгляд, они совершенно разные. Харченко не раз видел потомка комбата еще на Земле, и никакой особенно бросающейся в глаза схожести не отметил. Безусловно, есть нечто общее, этого начальник особого отдела просто не мог сугубо профессионально не отметить, но…
Доктор выше ростом и шире в плечах – сказались на майоре голодные двадцатые. Майор с проблесками седины на темных висках, а Вик русоволосый. У майора нос горбинкой, а у врача разрез глаз слегка восточный. Но вот смотришь со стороны на обоих сразу и понимаешь: похожи! Чем-то неуловимым похожи. Так бывают похожи отцы и дети, деды и внуки. Так похожи братья.
– Товарищ майор? – первым заговорил доктор.
Тот кивнул в ответ.
– Ординарца вашего мы прооперировали, угрозы для жизни нет, но видеться с ним пока… – голос доктора постепенно становился все тише и тише.
– Ну, здравствуй… внук…
Харченко незаметно махнул рукой санитару – «смылся, мол, отсюда!». Сержант этот жест, как ни странно, понял и тихо ускользнул из комнаты, тем более, что именно это ему и приказал врач.
– Здравствуй… дед…
