На всю жизнь - страница 28
Неожиданно на полную мощь гремит меднотрубый «Интернационал». Короткое замешательство — и точно прибой устремился к сцене. Теперь уже никуда не укрыться дорогим гостям. Владимир Ильич улыбается уголками глаз. Перехитрили все-таки. На воротнике у него еще поблескивают нерастаявшие снежинки.
А шквал аплодисментов гремит все сильнее.
Владимир Ильич подходит к краю сцены, вынимает часы, показывает на них. Он поздравляет выборжцев с Новым годом. Говорит о трудном и необыкновенном счастье строить новое, еще не виданное в истории государство трудящихся. О том, что молодой Советской республике придется отстаивать себя в тяжелой борьбе, но что народ, который создал Советскую власть, не может быть побежден.
В ответ ему гремят такие аплодисменты, которых никогда не слыхивал этот зал, — такие, что закачались подвесные хрусталики в массивных люстрах под высоким потолком.
Комнату, расположенную сбоку от сцены, организаторы вечера постановили считать буфетом. Здесь имеются стулья, столы, и на одном из них — небольшой кипящий самовар. Угощение поставлено богатое — чай настоящей заварки, ржаные сухари, липкие конфеты-подушечки.
Много знакомых оказалось здесь у Владимира Ильича и Надежды Константиновны, много нашлось общих воспоминаний. Были среди приглашенных и те самые красногвардейцы со старого «Парвиайнена», которые летом несли охрану Ленина, когда он жил у своих на Петроградской стороне. И сейчас они напомнили ему об одном чаепитии, которое было там однажды.
— Помню, помню! — засмеялся Владимир Ильич.
Охранять «Ленина приходилось незаметно: очень уж он не любил этого.
Как-то, воспользовавшись отсутствием брата, Мария Ильинична позвала красногвардейцев попить чайку. Только уселись за стол, как неожиданно вернулся «Ленин.
«А, товарищи выборжцы! Очень приятно!» — и тоже присел выпить стакан чаю.
Глаза у него хитро щурились: «Так, так! Из вашего разговора я вижу, что пришли вы не ко мне да и не к Марии Ильиничне. Уж не занимаетесь ли вы охраной моей персоны?»
Разумеется, выборжцы отнекивались — кстати сказать, очень неумело — и, конечно, были «разоблачены» вместе с Марией Ильиничной.
— Маша, не отпирайся! Ты вместе с ними в заговоре! Я же знаю!..
Сейчас, вспомнив об этом случае, посмеялись, а потом один из красногвардейцев сказал:
— Слыхали мы, товарищ «Ленин, что вы по-прежнему пренебрегаете охраной, а бываете везде и всюду!
— Вы, что же, хотите, чтобы меня держали в коробочке, — отшутился Ленин, а потом добавил уже серьезно: — Мы не имеем права отсиживаться и прятаться. Мы обязаны постоянно встречаться с народом!
А рядом, за дверью буфета, гремел оркестр, танцы следовали один за другим. Дорогие гости вышли посидеть в зал, посмотреть на танцующих.
Не сговариваясь, десятки рук бережно подняли их на воздух вместе со стульями и стали «качать» — таков был тогдашний обычай, когда люди хотели выразить свои хорошие чувства.
— Товарищи, товарищи, — шутил Владимир Ильич, — не слишком ли высоко вы меня возносите?! Как бы голова не закружилась… С Надеждой Константиновной полегче…
Тем временем дирижер танцев громко объявил вальс «Березку».
Молоденькая ткачиха подошла к Ленину:
— Владимир Ильич! Разрешите вас пригласить?!
— Надя, ты слышишь, меня приглашают на тур вальса! — Ленин повернулся к смущенной девушке. — К сожалению, не могу принять ваше приглашение — не умею! Но сейчас мы это исправим!
Придерживая девушку под руку, он подвел ее к дирижеру танцев:
— Вот вам кавалер для вальса!
Около трех ночи Ленин и Крупская собрались уезжать; об этом Владимир Ильич потихоньку сообщил кое-кому из выборжцев.
— Только уж теперь без оркестра, прошу вас. А то начнем прощаться и всех спугнем. Думаю, на нас не обидятся за такой уход.
Так и сделали. Сопровождаемые Гордиенко, Костей Лебедевым и еще несколькими товарищами, гости незаметно ушли тем же черным ходом.
Погода переломилась. Потеплело, падал мягкий снег, ночь сделалась светлее. У видавшего виды лимузина, на котором ездил Председатель Совнаркома, возился шофер.
— Хороший был у вас вечер, товарищи выборжцы, очень хороший, — сказал Ленин, — но немножко, по правде говоря, вы и обмишурились. Не объясните ли вы мне, что это за чудовища развешаны у вас над сценой? Прямо какие-то ночные кошмары!
