– Ронни! – завопила Мэриан. – Ты совсем не обращаешь на меня внимания.
– Вовсе нет, дорогая, я просто хочу, чтобы ты… Хочу помочь тебе разработать план действий, чтобы мы были уверены: Себастьян не сделает ничего такого, о чем нам пришлось бы пожалеть.
Мэриан с такой силой ударила Рона, что тот утратил над собой контроль. Он протянул руку, чтобы выхватить у Мэриан стакан, но она вцепилась в него изо всех сил, хихикая и расплескивая джин во все стороны. Когда ему все же удалось отобрать у нее стакан, Мэриан обмакнула пальцы в джин и вытерла холодную руку о его возбужденный член.
Рон взвыл, его детородный орган съежился. Рон крепко схватил Мэриан за оба запястья.
– О-о! – вскрикнула Мэриан. – Какой сильный… Я не могу позволить, чтобы образ крепкого неугомонного мужчины был разрушен из-за этого жалкого сморщенного отростка. Мы ведь не хотим, чтобы люди говорили, будто ты жалкий извращенец-онанист.
– Все. Довольно. С меня хватит. – Ронни рывком поднял ее на ноги.
Ее красные губы оказались так близко от его губ, что он забыл, что собирался сделать.
Дражайшая сестрица задала своему любовничку нелегкую работенку.
У дома Себастьяна, рядом с бассейном.
При ярком свете дня, на виду у всех прохожих.
Он бросил конверт на свою кровать и отвернулся от окна, чтобы не видеть извивающуюся Мэриан и малыша Ронни, помогающего ей освободиться от купальника.
Слава Богу, экономка не живет с ним в одном доме. К тому же он предупредил, что не будет обедать дома. Поскольку ни садовников, ни бригады рабочих, обслуживающих бассейн, не видно, представление будет разыграно перед одним-единственным зрителем. Всего лишь перед одним.
Но все равно это никуда не годится. Придется дать малышу Ронни хорошего пинка под зад и выставить его из города. А дражайшую сестрицу Мэриан следует поместить в какую-нибудь приличную лечебницу для алкоголиков.
– Себастьян! Себастьян, ты дома? – донесся снизу голос.
Себастьян сунул ногу в коричневый ботинок – он уже успел скинуть оба – и выскочил на лестницу. Перескакивая через две ступеньки, сбежал в холл и остановился. Перед ним стояла бывшая супермодель, ныне управлявшая одной из компаний его империи. Стояла с раскрытым ртом.
– Привет, Зоя. Мне казалось, ты собиралась пойти поужинать.
– Я и собиралась. – Она нахмурилась. – Но это было до того, как мне позвонила какая-то журналистка и принялась донимать расспросами.
Себастьян бросил взгляд в сторону гостиной, которую отделяла от оранжереи стеклянная стена. Он надеялся, что за пышной зеленью оранжереи развлекавшуюся у бассейна парочку совсем не видно.
– Сегодня выдался на редкость трудный день, Себби.
– М-м… – Он раздумывал, как бы побыстрее выпроводить Зою из дома, не вызвав у нее подозрений. – Что ты сказала?..
– Трудный день сегодня, говорю.
– Да уж… Ты права. Тебе бы отправиться сейчас домой, налить себе выпить, сесть поудобнее и положить повыше ноги. И не думай больше о работе. До завтрашнего дня забудь о ней. – Себастьян улыбнулся, взял Зою под локоток и попытался подвести к входной двери, все еще открытой.
Зоя сделала несколько шагов. Потом остановилась:
– Я пришла поговорить с тобой.
– Ты слишком устала, переутомилась. Очень много работаешь.
– Ничего подобного. Просто я несколько… озадачена. Очень уж странно ты себя ведешь. Но я нисколько не утомилась. Может, лучше присядем? А насчет стаканчика ты неплохо придумал.
– Ах да, конечно. Из какой газеты, говоришь, звонили?
– Думаю, из лос-анджелесской.
Себастьян украдкой взглянул в сторону оранжереи.
– Из Лос-Анджелеса? Хм. – Со стороны бассейна доносился смех. – Да уж, представляю, как эти ребята обхаживают тебя.
– Это были не ребята. Я же сказала: журналистка.
– Да, конечно. И что она хотела узнать?
– Кто?
– Ну журналистка. Из Лос-Анджелеса.
Зоя направилась к гостиной, однако Себастьян тотчас же снова взял ее за локоть, и они еще на несколько шагов приблизились к парадной двери.
Со стороны кухни появился Битер, державший в зубах оранжевого резинового паука. Пес положил паука к ногам Себастьяна, уселся рядом и часто-часто задышал.
Себастьян посмотрел на паука. Зоя тоже. Он засмеялся:
