Он не сразу обрел дар речи. Наконец пробормотал:
– Просто я зол как черт. И готов взорваться от злости. Блисс, меня всего трясет, и я едва сдерживаюсь.
Она не отводила от него взгляда.
– Блисс… – Он шагнул к ней, и она невольно отступила. – Блисс, когда-то ты считала дни до нашей свадьбы.
– Конечно. – Она тотчас же овладела собой. – Но это ты, Себастьян, ты решил, что со свадьбой можно подождать. И заставил меня ждать слишком долго. А потом по какой-то неведомой мне причине вдруг появился и снова заговорил о любви. Почему?
– Потому что мои чувства к тебе остались неизменными. Более того, они стали еще сильнее, чем прежде. Помнишь, как мы старались не говорить об окончании школы? Но мы ждали – и не могли дождаться.
– Да, я помню.
– Мы не говорили об этом, но думали только об одном: с окончанием школы кончится наше ожидание.
– Мы были знакомы всего три месяца, а ты уже продал свой пикап. – Ее горький смех ранил Себастьяна в самое сердце. – Ты продал его, чтобы купить мне кольцо. Мы знали, что сходим с ума, но мы… но я не боялась потерять все ради того, чтобы быть с тобой.
– Блисс, такая любовь дается нам лишь раз в жизни. Другой у тебя уже не будет.
– И не надо, – прошептала она.
Себастьян молча смотрел на Блисс. Она казалась ему самой прекрасной женщиной в мире. Каждый взгляд, каждый жест выдавал ее истинную сущность: доброту и отзывчивость. Она единственная, на всю жизнь.
– Мне тоже не надо, – проговорил он наконец.
– Но все же тебе пришлось меня бросить. Ты даже не написал мне ни разу, Себастьян. Почему?
– Это слишком длинная история. Рано или поздно ты услышишь ее – по крайней мере ту часть, которую так желаешь знать. Но поверь мне: я ни на минуту не переставал любить тебя – и желать тебя. Черт, я и сейчас тебя хочу.
Ее глаза потеплели, и сердце Себастьяна забилось быстрее. Он прочел в ее взгляде желание, и это еще больше распалило его страсть.
– Между нами существует физическая связь. И мы не может отрицать это. Но есть кое-что еще…
– Меня никогда не привлекал секс ради секса, – перебила Блисс.
– Но это не остановило тебя у Уилменов. Тогда ты думала иначе.
– Что за чушь?! – Она залилась краской.
– Блисс, я всего лишь человек. Расскажи мне о Ленноксе Руде.
– Значит, мне не почудился щелчок на линии, когда я говорила с ним ночью, – возмутилась Блисс. – Ты ведь подслушивал нас, так? Выходит, мне больше нечего тебе сказать.
– Не смей мне лгать.
– Что я слышу! Ты ревнуешь?
– Ха! Еще чего! Назовем это любопытством!
– Я всегда считала, что честность необходима во всем. Скажи, ты подслушивал?
– Я попытался перехватить телефон до тебя, – пожал плечами Себастьян. – Не хотел, чтобы тебя будили.
– По крайней мере ты не скрываешь, что подслушивал.
– Я вообще ничего не скрываю.
– Вот как? – Блисс пристально посмотрела ему в глаза. – Леннокс – часть моего прошлого. Очень незначительная часть. Понимаешь? Твое прошлое также состоит из частей – больших и малых. И больше тут не о чем толковать.
– Неплохой удар. Почему ты мне не веришь?
– Сам знаешь.
– В жизни случается всякое. Мы прошли через ад. Мы оба, Блисс! Не только ты одна. Но теперь все позади. И мы можем начать сначала.
– Ну да, конечно, начать сначала! А угрозы со всех сторон? Ты забыл – меня предупредили, сказали, чтобы я держалась от тебя подальше. Причем подкрепили угрозу такими доводами, что вряд ли поспоришь.
– Милая, я сам разберусь с этими угрозами!
– Себастьян, Себастьян… Ты, как всегда, не знаешь удержу. А по-моему, мы столкнулись с непреодолимой преградой. Может, лучше забыть о том, что когда-то было между нами?
Себастьян поймал ее за руку и привлек к себе – так близко, что ей пришлось запрокинуть голову, чтобы заглянуть ему в глаза. Он чувствовал, что снова закипает от гнева.
– Вот как, взять и забыть? С какой стати? Когда-то тебе было не зазорно потискаться с оборванцем, а теперь ты слишком образованная, чтобы выходить за него замуж, так?
Блисс ответила ему пощечиной. Себастьян схватил ее руку. Он по-прежнему смотрел ей в лицо. Она глухо всхлипнула.
– Я никогда в жизни никого не била, – прошептала Блисс.
– До этой самой минуты. Но ведь тебе пришлось иметь дело со швалью. А это меняет правила игры, не так ли?
