На веки вечные - страница 21

Шрифт
Интервал

стр.

Она вышла из спальни и плотно закрыла за собой дверь. Затем повернулась к Мастерсу и включила свет. Под большим пальцем ноги торчал край оторванного линолеума. Мередит вздохнула и ощутила легкий запах мускусного лосьона. Очень мило! Этот человек был врагом, но вот устроился на ее же кухне и возвышался, как пустившее корни дерево. Рядом, у его ног, вывалив из пасти язык, сидел Голиаф, да так послушно, будто сошел с рекламного плаката, изображающего образцового выпускника собачьей школы. Мередит не знала, на кого из них смотреть.

— Я искренне сожалею, — произнес шериф.

После того как прошел испуг, Мередит хотела только одного — выставить Мастерса по-тихому за дверь. А он изучал ее точно головоломку, которая никак не складывалась. Шериф был, без сомнения, симпатичным; взъерошенные темные волосы придавали ему какую-то неукротимую дикость, которая так привлекала Мередит в дни бесшабашной учебы в колледже. С такой смуглой кожей и резкими, будто вырубленными, чертами лица он вполне мог быть потомком индейцев. Тип мужчины из любовных исторических романов «о нежных и диких»: мускулистый полукровка крал белую женщину, и они любили друг друга в его типи , под звездами, у рек, в пещерах и прямо в седле. Когда-то, очень и очень давно, Мередит обожала такие истории.

Но потом все эти мечты — о железных объятиях, горячих поцелуях и широких плечах несущего тебя на руках мужчины — померкли после первого полового акта… без новокаина.

Она тяжело вздохнула, испытывая странную слабость. И, словно почувствовав ее состояние, собака заскулила. Мередит опустила взгляд и встретилась с печальнейшими карими, явно просящими извинения глазами. Безумие! Собаки не могут, не умеют раскаиваться!

— Мистер Мастерс, пожалуйста, поймите меня правильно. Нынешняя ситуация не может продолжаться. Вашей собаке нельзя находиться рядом с моей дочерью. Вдруг она поранит девочку и понадобится медицинская помощь? Не хочу показаться грубой, но если это еще раз повторится, я буду вынуждена подать жалобу.

— Понимаю. — Мастерс потрепал ротвейлера за ухо. — Голиаф всегда защищал детей. Но обычно на это имелась какая-то причина.

Мередит, нервничая, прикусила щеку. В прошлый раз он точно так же извинялся за собаку.

— Защищал? Сэмми не требуется никакой защиты. Я ее мать и справлюсь со всем сама.

— Я потрясен не меньше вашего. — Держа Голиафа за ошейник, Мастерс выпрямился во весь свой громадный рост.

— Но пытаетесь оправдать поведение вашего пса. Это все равно что оправдывать льва, который сожрал своего укротителя, потому как выдался тяжелый день.

— Но не забывайте, что и вы не без греха — это ваша дочь впустила собаку в дом. Поймите, Голиаф — не людоед. Девочка жива-здоровехонька, и на ней ни единого укуса. — Его объяснения повисли в воздухе, как искрящиеся высоковольтные провода. — По крайней мере выслушайте меня.

— Я вас слушаю. — Мередит удалось это выговорить с холодным спокойствием.

— В голове собаки происходит что-то странное.

Если бы все не было так ужасно, она, Мередит, пожалуй бы, рассмеялась.

— Тогда отведите ее к психиатру. А я в собачьем психоанализе не сведуща.

Она прищурила глаза. Нет, только один глаз. Но и этого оказалось достаточно. С разъяренным мужчиной шести с лишним футов находиться рядом не совсем приятно.

— Извините, вырвалось. — Она разжала кулак, в котором комкала халат, и сделала неопределенный жест рукой. — Но это мой дом. Я просыпаюсь и вижу в постели своей дочери вашу собаку. И эта собака чуть на меня не набросилась. Согласитесь, трудно сохранить хладнокровие.

— Я вас об этом не прошу. Просто выслушайте и постарайтесь быть рассудительной.

Мередит ухватилась пальцем ноги за край оторванного линолеума и сквозь зубы процедила:

— Рассудительной?

Мастерс потер переносицу и провел ладонью по лицу.

— Согласен. Моя очередь. На сей раз вырвалось у меня. Может, начнем сначала? Обещаю не ершиться, если вы тоже не будете.

Это звучало по-честному, что само по себе не соответствовало се опыту общения с мужчинами.

— Хорошо. Я не хочу ссоры.

— В этом мы с вами едины. Голиаф — не обыкновенная собака, а награжденный орденами герой. Любое полицейское управление страны отвалит тысячу баксов за одного его щенка. Вот какая у него слава. А теперь из-за недоразумения пес может умереть.


стр.

Похожие книги