Вместо безжизненной базальтовой породы отчетливо виднелись скопища каких-то микроорганизмов. Сличая фотографии, выполненные через некоторые промежутки времени, Николай с удивлением обнаружил, что эти организмы двигались.
– Что все это значит? - спросил он.
Ему объяснили, что фотографировали те же места образца и что внутрь сосуда не мог проникнуть ни один атом. Николай попросил разрешения повторить фотографирование.
– Это невозможно, - сказал председатель комиссии, - сосуд сейчас очень радиоактивен.
Уловив недоуменный взгляд Николая, он добавил:
– Фотографии были сделаны в специальной камере, сосуд и сейчас там.
–Я хочу поговорить с профессором Поздневым, - сказал Николай недовольным тоном. Все это напоминало ему какой-то мистический рассказ.
– Профессор Позднев умер вчера от лучевой болезни, - глухо проговорил ровным голосом один из строгих мужчин.
Председатель протянул Николаю небольшую тетрадь и. указал на одну из страниц: - Вот это может пролить какой-то свет на все, что вы видели.
Николай узнал почерк профессора. Размашисто было написано: «Я полагаю, что при определенных условиях процесс эволюционного развития живых существ можно ускорить. Вместо миллиардов лет на это, может быть, потребуются годы, а может, и дни. Как мне хочется поставить этот опыт!»
Этими словами профессора соседка по купе закончила свой рассказ. Шеф мял в пальцах потухшую папиросу.
Понимая, как трудно ему сейчас говорить, я решил прервать молчание.
– Вы упоминали академика Лапина, вы с ним встречались?
– С академиком?… Я много слышала о нем, - ответила она уклончиво.
Шеф посмотрел на меня и понимающе улыбнулся. Возможность сохранения инкогнито его явно устраивала. Он начал издалека:
– Но в вашем рассказе чувствовалось не очень доброжелательное отношение к этому ученому.
– Вы ошиблись. У меня нет и не может быть недоброжелательства к самому грамотному физику мира.
– Ну уж… - Шеф явно опешил от такого комплимента, столь неожиданно прозвучавшего в устах соседки.
– Безусловно, знания его чрезвычайно обширны, но он не принадлежит к тем, кто глубоко понимает то, что знает. В этом отношении он просто рядовой профессор.
– Как это - знать и не понимать? У вас не сходятся концы с концами, - возмутился я.
– Разрешите по этому поводу привести небольшой исторический факт. У профессора Эшби, одного из крупнейших математиков, как-то спросили, как он оценивает математические знания Альберта Эйнштейна. На это Эшби ответил: «Любой мой аспирант заткнул бы Эйнштейна за пояс. Но никто из них не создал и вряд ли создаст теорию относительности».
– Вы хотите сказать, что и Лапин ничего не создал?
– Нет, что вы! Он создал самую грамотную школу физиков в мире. Но эта самая нетерпимая к инакомыслящим школа. А такая нетерпимость всегда ведет в конечном итоге к тому, что развитие науки прекращается.
Этого уже шеф выдержать не смог.
– Я не знаю, кто вы, ведь парапсихолог - это не специальность. Но положение дел в современной физической науке вам явно неведомо.
В это время поезд резко затормозил и остановился, Мы посмотрели в окно, но никаких строений не увидели. Неподалеку виднелась лишь «станция питания», от которой поступал электрический ток в двигатели электровозов.
– Знаю, что это называют «станцией питания» и что она использует Главную энергию. Географы должны иметь представление обо всем, что меняет лик Земли. Почему эта станция не пользуется брикетами?
Шеф внушительно засопел.
– Видите ли, мы действительно имеем представление о Главной энергии и ее использовании, но прежде чем рассказывать об этом, хотелось бы знать, в какой степени вы вообще знакомы с источниками электрической энергии.
Соседка на несколько секунд задумалась, а потом сказала:
– Рассказывайте так, как вы рассказывали бы человеку, имеющему инженерное образование в другой области, но интересующемуся физикой.
– Ну что ж, попробую. Как вы знаете, до открытия Главной энергии все электростанции делились на тепловые, гидравлические и атомные. Правда, к моменту зарождения теории Главной энергии появились электростанции, которые непосредственно использовали тепло земных недр в источниках горячих подземных вод. Но эти станции были столь маломощны, что в общем балансе добываемой энергии играли весьма малую роль.
