Счастливчик. Повезло. Я еду по БАМу. Правда, вагон общий, место сидячее, а 500 километров ой как долго тянутся. Все равно еду. Поезд не торопится, пыхтит потихоньку. Все равно еду.
Ведь и в неудобстве бывают свои достоинства. Можно в окно поглядеть. Можно с попутчиками поболтать. Время-то резиновым становится — тя-я-нется…
Весна уж, не бурлит, но чувствуется. Ночью мороз по-прежнему под тридцать, зато днем благодать, даже лужицы появлялись, словно кто воду на снег выплескивал. Осины зазеленели — чуть-чуть — не листьями, корой. А все равно весенний наряд. У тальника ветки раскраснелись, вытянулись — тоже верная примета весны.
Кругом снег, снег, и все-таки лето не за горами. В лучах заходящего солнца увидел станцию Кувыкта, первую от Тынды.
Не здание вокзала — дворец какой-то, правда в современном понятии этого слова. Панельный, мрамором и гранитом украшенный высоченный вокзал. Стоит, как терем-теремок в чистом поле. «А кто в тереме живет?» — спрашивать не надо. Поезда-то не ходят.
Рядом с красавцем вокзалом несколько жилых домов, чуть в стороне бараки и времянки. Вот и вся станция.
Впрочем, и другие станции, до самой моей Олекмы, были такие же. Вокзал-дворец в показушном стиле, над которым поломали голову архитекторы и строители, несколько пятиэтажек, еще что-то барачное неподалеку — вот и все.
Кому пришло в голову станции дворцами украшать? Через каждые пятьдесят-шестьдесят километров их ставить? Неясно. Рабочая все-таки планировалась дорога. Экономического же объяснения «красивостям» тоже нет.
Необычно? Да. Красиво? Не очень. Полезно? Совсем нет.
Признаюсь, и в окна вагона долго смотреть не пришлось. Казалось, поезд будто по одному и тому же месту идет — похоже все кругом. Никакого «зеленого моря тайги». Редкие лиственницы, чуть толще карандаша, — вот и вся тайга. От дерева до дерева шагов десять — двадцать. В такой «тайге» и теней не бывает.
По склонам сопок деревья росли гуще, но толщина их была такая же, ладонями обхватишь. Где же щедрые лесные ресурсы, для освоения которых прокладывали БАМ?
Унылая картина. Унылая оттого, что эту чахлую тайгу нещадно рубят, корежат — осваивают, как принято теперь говорить.
За Кувыктой видел полигоны золотодобытчиков. Прямо около дороги. Земля вся вспорота бульдозерами. Индустриальный ландшафт. И быть ему здесь не одно десятилетие, пока не зарастет. Или пока не оттает мерзлота, которая только зовется почему-то «вечной». Не вечная она вовсе, хрупкая.
Слой мерзлоты около БАМа до 300 метров глубиной. И стоит нарушить ее, как начнутся протайки. Порой они бывают очень глубокие — на десятки метров ямы, ямищи. Термокарстовый процесс.
Он, как ржа металл, поражает порой большие территории… Не знаю, хватит ли того золота, что добудут около полотна БАМа золотодобытчики, на ремонт железной дороги. Она же провалится, потому что термокарст под ней наверняка пойдет.
Термокарстовый процесс медленный, неприметный сразу, но перед ним ничто не устоит. Тает мерзлота, земля опускается, и в яму проваливается дорога, дома — все, что на пути термокарста.
Неизвестно, как поведут себя и остатки карьеров, из которых строители брали щебень. Они тоже около самой трассы. То, что и там мерзлота нарушена, в этом сомнений нет. Вся надежда на скальный грунт, может быть, он от протайки спасет.
И еще одна деталь за окном запомнилась — вырубки. Порой казалось, что о сопки какой-то огромный медведь когти точил — так и выскребал, выскребал сиротскую тайгу. Обычно неподалеку от таких мест размещаются леспромхозы. Не простые леспромхозы, а интернациональные. В них корейские рабочие, из КНДР.
Такая «сверхтщательная» заготовка леса корейцам выгодна, в этом сомневаться не приходится, они на гектары подряд берут. Но выгодна ли она нам? Кто в этом убедит?
Пойменный то лес или непойменный, на склонах растет или не на склонах — рубят все подряд, даже подлеска не щадят. Иностранным рабочим и дела нет, что рубят они все-таки вековую тайгу, что после них здесь останется настоящая пустыня. Корейцы — временные на БАМе. Не их эта тайга. Выходит, и не наша! Ничья. Потому что ни один радивый хозяин не позволил бы так, по-варварски, с добром обращаться.
