На суше и на море 1977 - страница 22

— Это он, это он! — завизжал Джордж, подпрыгивая от радости. — Баркли ни за что не догонит!..

— Десять против одного, — орал здоровенный парень с копной курчавых черных волос, — десять фунтов против одного, если кто-нибудь хочет поставить на лодку Баркли!..

— Глядите, кит! — крикнул Джордж, указывая на точку ярдах в двухстах перед вельботом отца, где море вспенилось и вверх взметнулся туманный столб воды. Джордж уже не впервые видел такое — кит поднялся на поверхность подышать. Мальчик разглядел отца у рулевого весла. Тот, видимо, просил гребцов поднажать еще чуть-чуть: от скорости зависело теперь все. Позади Боб Лав на своей шлюпке отчаянно пытался наверстать упущенное. С востока шли небольшие донные волны, легкий северо-восточный ветер срывал с них барашки. Пять пар рук налегали на пять весел. И тут кит ударил по волнам огромным хвостом и мгновенно нырнул.

— Косатки наседают, — пробормотал Джордж. — Видел, как Том едва в воздух не выпрыгнул?

— И Джексон с ними, — заметил Чарли. — Я его только что узнал…

Какое-то время не видно было ни кита, ни косаток, которые нырнули вслед за ним. Потом косатки показались вновь. То одна, то другая перекатывалась с боку на бок, как морская свинья, выпуская фонтаны воды, словно отмечая направление, которое выбрал удирающий от них кит. Остальные дельфины держались в глубине, загоняя кита обратно в бухту, едва он устремится в открытое море. Джордж знал, что шансов улизнуть у кита немного: даже если он сумеет оторваться от преследователей, в миле от берега его поджидает еще один отряд косаток.

С той поры, как Джордж вообще стал что-то понимать в окружающем мире, он часто размышлял, каким это образом косатки дают китобоям знать о движениях кита под водой, одновременно отрезая ему путь к спасению. По-виДимому, эти удивительные существа неведомым способом поддерживали между собой связь, подчас на расстоянии многих миль; но еще поразительнее, что иногда они пытались прямо-таки общаться с людьми в шлюпках, давать им какие-то указания.

— Что-то Хампи не видно, — сказал вдруг Джордж.

— Разрази меня гром! — воскликнул высокий матрос, стоявший неподалеку. Он подошел к ребятам поближе и оглядел их с головы до ног. — Как же вы, чертенята, различаете этих проклятых косаток на таком расстоянии?

— Просто мы их всех знаем, мистер, — ответил Джордж. — Во-первых, у них у всех разные плавники. У Тома спереди он острый, а наверху круглый вырост. У Стрейнджера длинный прямой плавник со скошенным верхом. У Бена тоже длинный прямой, но остроконечный, а у Хуки плавник свисает набок, чуть не до воды достает. Вы ведь матрос с того корабля у причала?

— Ну да.

— И никогда раньше косаток не видели?

— Косаток-то? Встречал, сынок, встречал во многих морях, но никогда не видел, чтобы их держали как охотничьих собак или дрессированных тюленей. Чтобы они помогали людям ловить китов и чтобы их величали по именам — это уж…

— Вон он появился, — закричал кто-то.

Кит всплыл на поверхность почти под самым носом вельбота Дэвидсона: по крайней мере так казалось издали, хотя фактически кит был, вероятно, ярдах в пятидесяти.

— Кончено! — завопил Джордж, подскакивая, как мячик.

— Нет еще, Джорджи, — осадил его старик, занявший почетное место в первом ряду зрителей. Это был Джек Грэхем, много лет ходивший за китами вместе с отцом Джорджа, пока ревматизм и преклонный возраст не заставили его отказаться от непосильного труда. — На своем веку, — продолжал он, — я не раз видывал, как киты удирали из-под самого нашего носа…

— Этому не удрать, — заявил Джордж уверенно. — Вон уж Сэм привстал с гарпуном…

Вельбот замедлил ход, и передний гребец, поспешно поставив весло торчком в гнездо рядом с уключиной, схватил гарпун и изготовился для броска. Джордж сразу узнал в нем Сэма Хэдигэди, одного из «темнокожих», работавших у отца. Из аборигенов получались хорошие китобои. Они гребли, как черти, глаза у них были ястребиные, а метать гарпун в огромную тушу кита им, привыкшим поражать копьем маленьких придонных рыбок, казалось детской забавой.

На мгновение Сэм застыл с гарпуном, занесенным над правым плечом. Затем, после броска, четыре остальных гребца принялись яростно табанить, поднимая тучу брызг. Раненный гарпуном кит взмахнул хвостом и нырнул. Шлюпка рванулась вперед, как бешеная, вздымая носом длинные дуги пены, Джордж вновь заметил отца — тот стоял на корме, сжимая рулевое весло. Теперь от рулевого зависело все: кит мог резко повернуть, описать полный круг и даже всплыть под днищем, и малейшее неточное движение рулевого привело бы к несчастью.