Ветер тут может в любой момент изменить направление, и тогда любая стоянка окажется в положении первого лагеря. Да если даже полоса пеплопада проходит и в стороне, пепел все равно есть: в ботинках, в волосах, в ушах, на зубах, в каше, в спальном мешке, в банке с солью и, хуже всего, в фотокамере. Переводишь пленку — пепел скрипит; а ты уже хорошо знаешь: в поединке с этой вулканической пылью, лишь по ошибке называемой пеплом, фотокамера победителем не выходит.
Одно удовольствие около вулкана — чай! Но не хватает для чая существенно важного компонента — воды. От озер, каких тут было немало, осталась лужица размером в стол. Из нее брали воду, но потом перестали. Вода от пепла сделалась кислой и для чая признана непригодной.
«Каторга — не житье!» — скажете вы. Верно. Такая жизнь не каждому подойдет. Но тут, честное слово, вы не услышите жалоб. Трудности, которые я перечислил, лишь справедливая плата за все, что люди могут тут увидеть, узнать и почувствовать. И я бы скорее им позавидовал, чем посочувствовал.
Всего у вулканов со дня извержения постоянно работает человек пятьдесят. Геофизики, вулканологи, химики, геодезисты, геологи — все немедленно развернули тут фронт работ. Предсказанность извержения позволила всем изготовиться вовремя. Событие держится под перекрестным взором многих наук. И каждый, чье дело сюда призывало, счел долгом «есть кашу с пеплом». Сам директор Института вулканологии имел в кармане билет до Парижа на какой-то конгресс. Без колебаний Париж был принесен в жертву Толбачику — «тут быть важнее». Надо думать, коллеги в Париже только позавидовали Сергею Александровичу.
И если уж повидавший немало членкор академии считает подарком судьбы пребывание здесь, то чем измерить жадную любознательность студента, посвятившего себя изучению Земли, если выпал ему билет проходить практику тут, у вулкана? Мера есть Мне показали: «Вон парень сидит… Взбегал на вулкан и заглядывал в кратер». Смельчаком оказался уже знакомый студент из Иркутска Володя Андреев.
— Это правда?..
— Ну, бегал… Мы с Юрь Михалычем бегали…
Эпизод маленький, но существенный. В момент, когда конус 2 вдруг «заткнулся», Юрий Дубик решил «сбегать» и глянуть в кратер.
— Я с вами! — сказал Володя.
Обжигая подошвы, два человека бежали по горячему склону вулкана. (Для этого кроме дерзости нужна еще и выносливость!) Добежали. Глянули в кратер. Сделали снимки… А через несколько часов конус опять заработал. И работает посейчас.
Тут, у вулканов, есть своя техника безопасности. И возможно, два человека ее частично нарушили. Но, ей-ей, должны среди нас быть люди, способные вбежать в горящую избу, нырнуть в горящий танк за товарищем, спуститься в бездну или вот так: заглянуть в кратер!
День всего простоял лагерь 9. Вечером в связи с какой-то перегруппировкой сил его решили вдруг снять и перебросить в главный базовый стан. Мы, журналисты, полетели вместе со всеми и пожалели: база была неким «тыловым» учреждением. До вулкана отсюда было километров двенадцать, и мы взмолились забросить нас ближе.
Вечером мы приземлились в двух километрах от вовсю шуровавшего конуса. Отсюда снимался лагерь геодезистов. Все было у них упаковано. Мы свой груз выбросили из вертолета, они свой — внесли. Старший группы, невысокого роста чернявый парень, «сдавал» нам обжитое место.
— Дрова вон там. За камнем три банки бензина — костер разжигать. Знаю, к вулкану пойдете, — лучшая точка для съемки помечена вешкой. Решитесь подходить ближе, помните: там уже падают бомбы. И еще. С нами жила тут полевка. Она остается. Вон там в картонной коробке сидит. Ест сухари, воду давайте с ложки…
Пожимая с благодарностью руку заботливого человека, я спросил его имя.
— Мефодий меня зовут.
— Мефодий Магуськин?!
— Да. А что?
Я кинулся к летчикам просить задержаться хотя бы на десять минут. Отказали: «Поздно, солнце уже садится».
Мефодий Магуськин побежал к грохотавшей машине. Спустя минуту вертолет, подняв тучу пепла, исчез.
Палатку мы ставили уже при красном свете вулкана.
Идем к вулкану…
Нас трое. Корреспондент ТАСС на Камчатке Михаил Жилин, кинооператор Геннадий Лысяков и я, приглашенный к Толбачику настойчивостью этих давних моих друзей.
