Бык бросается то налево, то направо, преследуя неуловимое малиновое полотнище, но всегда оказывается перед пустотой — матадор успевает отбежать, а в крайнем случае скрыться за щитами, выдвинутыми на полметра перед оградой.
Когда бык совсем ошалеет, на арену выезжают пикадоры на своих лошадях, бока которых защищены толстыми зелеными подушками. У лошадей, чтобы они не боялись, завязаны глаза. Когда бык, не всегда с охотой, начинает поддевать подушки рогами, пикадоры вонзают ему пики в загривок и отталкивают. Черная, сверкающая спина быка окрашивается темной кровью. При малейшей опасности для лошадей быка снова отвлекают матадоры.
Выходят бандерильеро — с моей точки зрения, единственные, кто действительно рискует в этой игре. Вооруженные тонкими стальными острогами, они устремляются навстречу быку. В каком-то месте пути их пересекаются, и, ловко воткнув быку в загривок бандерильи — одну левой, другую правой рукой, — бандерильеро отскакивают в сторону. Иногда бандерильи падают на песок, и зрители недовольно гудят. Но большей частью они втыкаются в живое мясо и колышутся при малейшем движении животного, так как специальный зубец не дает им выпасть. Бык становится похож на свое изображение из папье-маше, продающееся у входа: цветные ленты полдюжины бандерилий вьются за ним, стальные клинки поблескивают на солнце. Только на бычках из папье-маше почему-то не бывает густой красной крови, заливающей черную спину…
Но вот под восторженные крики и аплодисменты выбегает главный герой представления — торреро. Его костюм весь в золоте и серебре. Он держит шпагу и алое полотнище. Торреро начинает один на один игру с измотанным, окровавленным быком, у которого уже вся спина рассечена. Он уже не осматривается, он затравленно озирается, и порой торреро приходится подолгу вызывать его на бой. Бык тупо устремляется на полотнище, а торреро, принимая эффектные позы, пропускает быка мимо себя, иногда поворачивается к нему спиной, даже становится на колено. Публика при каждом эффектном движении торреро кричит «Оле!».
Наконец торреро выбирает момент и сильным и точным ударом шпаги поражает быка в спинной мозг. Животное замертво падает. Зрители ревут от восторга, а герою преподносят, как знак признания высшего мастерства, отрезанное бычье ухо.
К сожалению, так бывает редко. Как правило, торреро раза три-четыре вонзает свою шпагу. Иногда бык ее сбрасывает, иногда она болтается, вонзившись не в то место. Выбегают матадоры и отвлекают быка, пока торреро под улюлюканье толпы бежит за новой шпагой. После нескольких ударов бык в конце концов падает на колени и валится на бок. Трусливо, каждую минуту готовый отскочить в сторону, к нему подбирается униформист и добивает ударом ножа. Под бравурную музыку выезжает тройка лошадей, на этот раз без подушек. К упряжке привязывают мертвую тушу и уволакивают с арены.
В каждой корриде убивают шесть быков.
Спору нет, как и во всяком деле, есть мастера высшего класса, искуснейшие торреро, исполняющие целый балет, сам по себе красивый, уж не говоря о том, что это происходит в непосредственной близости от рогов быка. Порой бык пропарывает подушку и валит лошадь или поддевает на рог зазевавшегося торреро.
И все же уж очень неравны положения сторон. Уж очень замучивают, затравливают животное, прежде чем торреро вступает с ним в последний поединок. Думаю, что вряд ли такое зрелище можно назвать привлекательным. И уж во всяком случае оно неспортивно.
Говорят, что к корриде никто не относится равнодушно. Или ею восхищаются, или возмущаются.
Я же остался равнодушным.
Что касается мексиканцев, то, наверное, я ошибся, когда сказал, что футбольный стадион и арена для корриды возвышаются над Мехико подобно потухшим вулканам. Вулканам — да, но не потухшим…
Скорее, в самый разгар извержения!
Глядя на очертания Мексики на географической карте, многие сравнивают ее с рогом изобилия. И это действительно так. Вот цифры и факты. Мексика — первый производитель в мире серебра, ванили, третий — серы, пятый — кукурузы, второй мировой экспортер хлопка, сахара, третий — креветок, четвертый — помидоров.
