– Нет, нет, со слухом, со слухом…
– Что-что? Уха с луком? Да что же вы, совсем голодный? Ладно, хватит о рыбе, не заняться ли нам делом?
– Каким делом? И никакой я не холодный…
– О, замечательно, сэр, замечательно. Не холодный? Ну стало быть, пылу вам не занимать, вот и отлично – Это ловушка! – неожиданно завопил во всю глотку один из пиратов. – Она сдаст его прямо в лапы вербовщиков! Вот и со мной такое было!
– Женщина?! – недоверчиво переспросил другой пират. – А мне вот просто поднесли выпивку. Я даже и половины выхлебать не успел, как они огрели меня по голове, и очнулся я только на корабле Его Величества.
Дэвис засмеялся, откупоривая новую бутыль.
– А меня вот поймали на конфетку. Мне было пятнадцать, и я возвращался из плотницкой, где работал подмастерьем. – Он запрокинул бутылку и сделал большой глоток.
– Да это же запрещено! – изумленно воскликнул один из пиратов. – Не имеют права, подмастерья до восемнадцати лет не подлежат вербовке. Ты должен был все рассказать капитану, Фил, и он бы высадил тебя на бepeг с извинениями.
– Королева Анна издала этот закон в 1703-м, но меня-то забрали за четыре года до этого. – Дэвис опять ухмыльнулся, глотнул ил бутылки и, вытирая усы, добавил – В данном случае закон обратной силы не имеет. – Он глянул на Шанданьяка – Да, пусть она его сдаст вербовщикам.
– Э-э-э… хорошо. – Шанданьяку приходилось видеть, как орудуют вербовщики в разных странах, хотя то ли его возраст, то ли национальность, то ли взятка, вовремя сунутая отцом кому надо, позволили ему избежать этой горькой участи.
– Вот сюда, сэр, вот сюда! – завлекающе заговорила марионетка-женщина, пятясь в глубину бочки. – Мы можем выпить, прежде чем перейдем к другим делам.
Голова куклы-мужчины по-идиотски закивала:
– Прошу прощения…
– Я говорю, я знаю хорошее местечко. Давайте пропустим по кружечке.
– Что? Дружочки? Это ваши дружочки? Сомнительная компания. Мне, право, кажется, что я… что мне…
Кукла-мужчина последовала внутрь бочки, и Шанданьяк принялся энергично трясти ее и стучать носком башмака в стенку.
– Оу! – вскрикивал он на разные лады. – Ох! Ах! Смотри! Хватай! Ага! Держи его! Вот, сэр! Позвольте мне первому поздравить вас с тем, что вы избрали для себя жизнь на море, полную приключений и романтики.
Шанданьяк намеревался направить свое представление в привычное русло, однако аудитория теперь требовала, чтобы его незадачливый герой попал на военный корабль. Он повалил бочку на бок, изобразив подобие корабля, затем быстренько подколол у куклы-женщины платье, соорудив таким образом брюки, чтобы получить исполнителя разнообразных мужских ролей.
Побуждаемый аудиторией, ударившейся в воспоминания, Шанданьяк заставил свою куклу – чей аристократический выговор уже исчез – всячески страдать от презираемых и в то же время грозных офицеров. Ему отрезали ухо за ответ, в котором мичман узрел скрытый сарказм, выбили зубы за другое прегрешение, потом его «секли по флоту», то есть с помпой перевозили с одного корабля на другой и поочередно секли на каждом судне в назидание всем остальным. Наконец аудитория смилостивилась над несчастным героем и позволила ему сбежать с корабля в тропическом порту и вплавь добраться до берега. На этом месте часть пиратов утратила интерес к представлению и принялась горланить песни, а парочка за пределами освещенного круга стала фехтовать на палках.
Несмотря на все это, Шанданьяк продолжал и спрятал беглеца в джунглях в ожидании пиратского корабля, на который он мог бы наняться. Но тут самый древний обитатель острова вскочил на ноги.
– Родник! – завопил он во всю глотку. – Вода там вонючая, тухнет, не успев проступить из земли, – Все путем, губернатор, – сказал Скэнк. – Но ты же мешаешь представлению.
– Лица в брызгах. Потерянные души.
– Заткнись, Сауни! – завопил кто-то еще, – А-а? – Старик недоуменно огляделся по сторонам, словно бы очнувшись. – Винный уксус, – торжественно произнес он, словно сообщая им пароль в Царствие Небесное, – избавит вас от вшей.
– Я не собака! – завопил негр, из-за которого Шанданьяк согласился дать представление.
