Шанданьяк не смог сразу выдумать правдоподобной лжи и неуверенно признался:
– Мой отец был хозяином кукольного театра, и я… я всю жизнь управлял марионетками. Мы выступали… по всей Европе, и когда по ходу пьесы требовались поединки – а в наш репертуар входили и пьесы Шекспира, – он специально справлялся у мастеров фехтования, чтобы все было как можно более реалистично. Так… я научился многим приемам и повторял их сотни раз, но только с куклами.
Держась за бок, Дэвис вытаращил на него глаза.
– Куклы, – наконец выдавил он. – Что ж, я… Надо же, куклы! – Скользя по стене, он осел на палубу. – Черт, куда подевался Хансон?!
– Я здесь, Фил! – заторопился к нему один из пиратов, на ходу раскрывая складной нож. – Тебе бы надо прилечь, слышишь.
Дэвис покорно лег, но оперся на локоть, чтобы видеть Шанданьяка, пока Хансон, очевидно, бывший у пиратов за хирурга, разрезал одежду.
– Что ж, – повторил Дэвис, – Веннер намекнул, что я был слишком… суров, отдавая приказ убить тебя, и наше братство мы… ай… дьявол, Хансон, поаккуратнее же, черт побери! – Он прикрыл глаза и, собравшись с силами, продолжил: - …а у нас принято обсуждать любой приказ, кроме как в бою. Тем не менее ты ранил меня, и я не могу просто взять и… позволить тебе отплыть вместе со всеми на шлюпке. – Дэвис оглядел остальных. – Я предлагаю предоставить ему выбор.
Пираты закивали и криками выразили свое одобрение.
Дэвис взглянул на Шанданьяка:
– Итак, присоединяйся к нам и поклянись разделять наши цели либо прими смерть, здесь и сейчас.
Шанданьяк оглянулся на Бет Харвуд, но та что-то шептала своему отцу, который, впрочем, не обращал на нее никакого внимания. За ними высилась массивная фигура Лео Френда. Его лицо кривилось в недовольной гримасе, видимо, он был разочарован тем, что Шанданьяк до сих пор жив. Никогда прежде Шанданьяк не чувствовал себя столь одиноким и беззащитным. Неожиданно он ощутил, как ужасно ему не хватает отца. Он обернулся к Дэвису:
– Я с вами.
Дэвис рассудительно кивнул:
– Что ж, ответ обычно таков, хоть я и засомневался было немного.
Хансон поднялся и с сомнением посмотрел на сооруженный им бандаж.
– Пожалуй, это все, что я могу сделать для тебя, Фил, – буркнул он. – Проследи, чтобы его милость Харвуд остановил кровь и не дал ране воспалиться.
Шанданьяк с изумлением посмотрел на Хансона. Тот, наверное, оговорился. Он, должно быть, имел в виду Френда, ведь философия вряд ли способна залечивать раны.
Услышав свое имя, Харвуд наконец вышел из задумчивости и поднял голову.
– Где Тэтч? – громко спросил он. – Он должен быть здесь. Где же он?
– Ему времени не хватило, – бросил Дэвис, не поворачиваясь. – Как раз сейчас он добывает в Чарльстоне припасы, которые вы просили. Мы встретимся с ним уже во Флориде. А теперь подойдите сюда и позаботьтесь, чтобы я не подох от этой раны.
Бет хотела было заговорить, но отец жестом остановил ее.
– Он передал вам проводника? – недовольно поинтересовался Харвуд. Дэвис поморщился:
– Мумифицированную собачью голову? Да, конечно. И она вчера вечером принялась хрипеть и вертеться в своей банке с ромом, а около полудня застыла, повернувшись на юго-восток. С тех пор она двигалась, только когда мы меняли курс. Так что мы направились туда, куда она указывала. – Он осторожно пожал плечами. – Она точно помогла выйти на вас, но отвратительнее отброса еще поискать. Мне пришлось потрудиться, чтобы не дать крысам ее сожрать.
– Черт бы побрал этого Тэтча! – взорвался профессор. – Доверить невежественным бандитам сложнейшее приспособление! Если крысы хоть коснутся головы, они сожрут тебя самого, Дэвис, обещаю. Легкомысленный глупец! Часто ли появляются на свет двухголовые псы?! Немедленно пошли кого-нибудь за ней.
Дэвис слабо улыбнулся и откинулся навзничь.
– Ну уж нет, – сказал он. – Вы получите вторую половину своей отвратительной парочки лишь тогда, когда я сойду на берег Нью-Провиденс живым и здоровым, каким я был час назад. В противном случае мои парни сожгут проклятое чучело. Так, парни?
– Как скажешь, Фил! – отозвался кто-то; остальные одобрительно закивали.
Харвуд негодующе глянул по сторонам, но все же подошел и опустился на колени рядом с Дэвисом. Он оглядел повязку, сдвинул ее и взглянул на рану.
