— Как интересно! — воскликнула она. — Вы, наверно, большой фантазер?
— Нет, я скорее чересчур рассудочен, но Питер, белые ночи… поневоле начинаешь фантазировать. Просто нельзя не фантазировать. Понимаете?
— Понимаю. Мой отец, несмотря на то что инженер-путеец, — страшный фантазер и выдумщик.
— А где он кончал институт, не в Москве?
— В Москве.
— Не знаете, в каком году?
— Кажется, в двадцатом.
— А мой в восемнадцатом! Возможно, наши отцы были знакомы! Вот здорово!
— Вы напомните мне фамилию, я спрошу у папы. В общем, когда получите увольнение, заходите прямо к нам. Хорошо?
— Спасибо большое, Надя. Конечно, зайду, лишь бы отпустили. Вы знаете, как здорово, что мы познакомились. Мне теперь не будет так одиноко на этом дальнем-предальнем Востоке, — горячо и искренне сказал Андрей. — Вы даже не представляете, что значит после казармы побыть в семейном доме, посидеть в домашней обстановке. Мы все так соскучились по своим домам.
— Я понимаю.
От избытка чувств Андрей непроизвольно дотронулся до Надиной руки, и она не отняла ее. Тогда он слегка сжал ей пальцы. Так и стояли они, держась за руки, на продуваемой ветром вагонной площадке, пока Погост не прервал их уединения.
— Вы живы, ребятки?
— Живы, — улыбнулась Надя.
— Очень хорошо, что живы. Я исчезаю, — сказал Погост и исчез.
Андрей опять сжал ей пальцы, и у него вырвалось:
— Мне очень хорошо с вами!
— Мне тоже, — просто сказала она и тоже пожала ему руку.
Стучали вагоны, мимо проплывали не очень-то живописные места, однообразная равнина, только слева по ходу поезда где-то очень далеко синели сопки… И мелькали километровые столбы, неумолимо приближая конец дороги, а тем самым и конец их встречи. Андрею не хотелось об этом думать, ему хотелось, чтоб эта поездка никогда не кончалась, чтоб этот городишко Свободный был где-нибудь за тридевять земель.
— Надя, а если меня почему-либо не будут отпускать в увольнение, вы сможете сами приехать к нам на точку?
— Конечно, смогу. Только как добраться назад? Ведь следующий поезд только утром следующего дня.
— Мы сможем дойти до ближайшего разъезда, а там я посажу вас на товарный.
— Это идея!
— Только нам надо будет списаться, чтоб вы не приехали в день моего дежурства. На мост-то вас не пустят, там охрана… — Он помолчал немного. Лишь бы не случилось… непредвиденное.
— А что может случиться?
— Мало ли что. Вдруг война?
— Не верю я ни в какую войну. Вы же читали сообщение ТАСС.
— Читал. Но наш капитан только пожал плечами на это.
— Ну его, вашего капитана! — тряхнула она головой. — Не будем об этом.
И верно, зачем думать о плохом в этот удивительный для него день? Он будет переписываться с этой милой девушкой, а может, и встречаться. И он стал говорить, что обязательно свезет ее на лодке на тот необитаемый остров, о котором рассказывал, что они будут бродить там, как первые люди на земле, и еще о чем-то говорил он, а поезд тем временем уже приближался к станции, уже раздался протяжный гудок паровоза перед входным семафором, уже поредел стук колес и послышалось шипение тормозов.
— Мы приехали, молодые люди, — сказал вошедший в тамбур Погост и сунул Андрею завернутые в газетку учебники. Вам дальше, Надя?
— Дальше, — упавшим голосом ответила она и сжала руку Андрея.
— Ваш адрес, Надя, — вспомнил Андрей главное и вытащил карандаш…
Поезд остановился. Еще несколько минут они стояли молча, глядя друг на друга, пока Погост не подтолкнул Андрея.
— Пора, юноша.
Они спрыгнули с подножки… Андрей мучительно думал, что чего-то он не сказал этой девушке, и лишь тогда, когда дрогнул вагон, лязгнули буфера и поезд тронулся, он крикнул:
— Если нам не удастся свидеться, я все равно буду помнить вас!
— Я тоже! — И она стала махать рукой.
Еще немного они постояли на перроне, глядя вслед поезду.
— Это тоже невероятно серьезно? — усмехнулся Погост.
— Очень, — ответил Андрей.
— Что ж, завидую вашим девятнадцати годкам… Кстати, стояние в тамбуре с очаровательной девушкой не выветрило у вас из головы правила технической эксплуатации и инструкции по сигнализации?
— Вроде нет, — улыбнулся Андрей.
— Ну, потопали тогда в это знаменитое управление. Надо еще поспрошать, где оно находится.
