28 октября военный министр Кабальеро выпустил воззвание к Испанской республике. Это был призыв к победе, и в нем говорилось: «Сейчас в наших руках наконец-то есть грозное оружие. У нас есть танки и сильная авиация».
Кабальеро, широко распахнувший двери посланникам Сталина, не имел реального представления о той силе, которая идет на помощь Испанской республике. Он не понимал, что эта помощь в конечном итоге приведет к его собственному падению.
Переброска вооружения и боеприпасов в Испанию происходила вместе с развернувшимся по всему миру движением людских ресурсов в Мадрид. Добровольцы с Британских островов, из Соединенных Штатов, Канады, Латинской Америки и Южной Африки, Скандинавии, с Балкан и со всей Европы, даже из нацистских Германии и Италии, из Австралии и с Филиппинских островов горели желанием бороться за республику. Была сформирована хорошо известная Интернациональная бригада.
Сталин контролировал Испанию и поддерживал ее армию, и теперь ему было просто необходимо организовывать и направлять эти многочисленные потоки крестоносцев и поставить их на службу ему, Сталину. Правительство Народного фронта Кабальеро представляло собой ненадежную коалицию противоборствующих политических партий. Небольшая сплоченная и дисциплинированная группа коммунистов, которой сейчас руководило ОГПУ, поддерживала правительство Кабальеро, но не контролировала его. Для Москвы было важнее подчинить себе Интернациональную бригаду.
Ядро этой бригады составляли 500–600 иностранных коммунистов-беженцев, присланных из России. Среди них не было ни одного русского. И позже, когда бригада разрослась до почти 15 000 бойцов, ни одному русскому не разрешили вступить в ее ряды. Огромная, непреодолимая стена была преднамеренно возведена между этими силами и соединениями Красной армии, несущими службу в Испании.
Во всех зарубежных странах, включая Соединенные Штаты, агентствами, занимающимися вербовкой в Интернациональную бригаду, были местные коммунистические партии и их помощники. Некоторые независимые группы социалистов и другие радикалы тоже пытались организовать колонны. Но подавляющее большинство рекрутов набиралось коммунистами, которые вели работу среди множества «попутчиков» и сочувствующих. И эти добровольцы часто совершенно не понимали, что именно коммунисты осуществляют дистанционный контроль над ними.
Когда доброволец выражал желание поехать сражаться, его направляли в тайное рекрутское бюро. Там он заполнял анкету и потом, как ему и говорили, ждал извещения. Если он оказывался подходящим кандидатом, его снова вызывали – теперь уже на собеседование с агентом ОГПУ, который редко был русским, а иногда даже официально не являлся членом коммунистической партии. Но он отличался надежностью и абсолютной преданностью коммунистам и руководителям ОГПУ. После политического расследования, которое (особенно в англосакских странах) носило вполне случайный и неформальный характер, рекрута отправляли на медицинскую комиссию к надежному врачу, который к тому же явно сочувствовал делу коммунизма. Если он проходил это обследование, добровольцу помогали с переброской и велели посылать отчеты на определенный адрес в Европе.
В Европе нами были наскоро подготовлены секретные контрольные пункты, где каждого рекрута снова тщательно проверяли. Это делали заслуживающие доверия иностранные коммунисты или секретари и агенты организаций, подконтрольных коммунистам, вроде французской МОПР (Международная организация помощи борцам революции), «Друзья республиканской Испании» или чиновники испанской администрации, поскольку они полностью находились в руках коммунистов. Как впоследствии решительно заявил Луис де Аракистаин, бывший республиканский посол во Франции, девяносто процентов всех важных постов в испанском военном ведомстве были на поздней стадии прочно заняты сталинскими приспешниками. ОГПУ и в Испании продолжало очень плотно контролировать волонтеров, готовых пожертвовать своей жизнью ради того, во что они верили, – законности республики. Среди этих людей было множество информаторов, в чьи обязанности входило вычищать из отрядов подозреваемых в шпионаже, устранять тех людей, чьи политические взгляды не были строго ортодоксальными, а также подслушивать разговоры и следить за тем, что люди читают. Практически все политические комиссары Интернациональной бригады, а позже и значительная часть членов республиканской армии были стойкими коммунистами.
