– Но я ничего не говорила, – напомнила Ирина.
– А мы ничего и не слышали. – Полковник улыбнулся, но эта улыбка вышла у него слишком уж вымученной. – Еще один только вопрос, Ирина. Тот человек, который фактически убил Свешникова на ринге, Петр Мухалишин… Он тоже участвовал в этих боях без правил?
На секунду девушка задумалась, а затем медленно произнесла:
– Мне об этом ничего не известно. Игорь был хорошо знаком с ним. Но вроде бы только по официальным соревнованиям, проводимым в спортивных комплексах по всей России. Но… Всякое может быть. Я не очень хорошо знакома с Мухалишиным. Только по рассказам Игоря.
Гуров уперся руками в подлокотники кресла и с толчка поднялся на ноги. Крячко последовал его примеру. Ирина тоже встала с кровати и одернула свой махровый халатик.
– А с кем должен был быть бой у Игоря, когда он обязан был лечь?
– Не знаю. – Девушка покачала головой. Ее роскошные волосы цвета воронова крыла, все еще мокрые после душа, разметались по плечам. – По телефонным разговорам с Фроловым понять это было невозможно, а когда я спросила Игоря напрямик, он отказался отвечать. Он даже наорал на меня из-за того, что я подняла этот вопрос. Сказал, чтобы я не совала нос не в свое дело. Да! Он еще добавил тогда, что все равно этого не будет. Дескать, он – чемпион, и не в его правилах поддаваться кому-то.
– Ясно. Ну что ж, Ирина, если вы вдруг вспомните что-то еще, звоните.
Гуров передал девушке свою визитку, и она машинально взяла ее, опустила в просторный боковой карман халата, затем любезно проводила сыщиков до выхода. Быстро пробежавшись под ливневым потоком до припаркованного у обочины «Пежо», Гуров с Крячко юркнули в салон автомобиля. Гуров посмотрел на окно. Свет в спальне Ирины по-прежнему горел, но силуэта девушки за портьерами видно не было.
– Ну и что ты теперь скажешь? – почти победоносно спросил Гуров у напарника.
– Да ничего не скажу. Понятное дело, что с боями этими дело было нечисто. На то они и подпольные. Смерти там были, как сказала Ирина, махинации всякие. И предложение, полученное Свешниковым два дня назад, от которого он гордо отказался, – это, конечно, мотив. Серьезный мотив для убийства. Но самого-то убийства как такового все-таки не было, Лева. И бессмысленно это отрицать. Медицинское заключение, тысячи свидетелей, показания рефери. Удар, нанесенный Мухалишиным, был в рамках правил. Куда от всего этого деваться?
– По-твоему, выходит, что это и впрямь случайное совпадение? – Гуров не торопился заводить двигатель. Он и разговаривал с Крячко довольно-таки рассеянно, скорее больше по инерции. В голове у полковника в эту самую минуту зрел какой-то план. – Ты же взрослый человек, Стас.
– Я все понимаю, но факты…
– Да что ты заладил мне про эти факты, – Гуров и не пытался скрыть раздражения. – Я и сам в курсе этих самых фактов. Но мы с тобой и раньше сталкивались с тем, что любые факты можно элементарно подтасовать. Было бы желание и грамотный подход.
– У тебя есть идеи? – Крячко почувствовал настрой товарища.
– Есть одна.
– Ну и?..
– Расскажу чуть позже. А для начала хочу взглянуть на этот спортивный клуб, который содержит Фролов. Время для визита туда сейчас самое что ни на есть подходящее, – полковник взглянул на часы. – Половина первого. И до Калининского тут недалеко. Поехали, посмотрим, – он наконец повернул ключ в замке зажигания, и двигатель «Пежо» призывно затарахтел.
– Интересно, как ты собираешься это сделать, – Станислав пристроил во рту сигарету. – Лично у меня есть такое подозрение, что «Рекрут» – это закрытый клуб и кого попало туда не пускают.
– Я же сказал, у меня есть одна идея, – выруливая на проезжую часть, Гуров подмигнул напарнику. – Не бог весть какая изощренная и гениальная, но, думаю, вполне действенная.
Расстояние от Армейской до Калининского проспекта и в самом деле было не слишком велико. Вероятно, это тоже стало одной из причин, по которым Свешников в свое время приобрел себе домик на Армейской. Сыщики доехали до «Рекрута» менее чем за десять минут. Вывеска над входом пестрела разноцветными огнями, привлекая повышенное внимание полночных подвыпивших гуляк. У дверей клуба картинно замер мужчина в дутой спортивной куртке и сдвинутой на затылок фуражке. Наметанным глазом Гуров определил в нем бывшего заключенного. Взгляд, манера держаться, посадка головы… Полковник, сидя в салоне «Пежо», неспешно снял плащ, затем пиджак, сдернул галстук и сунул его в карман, расстегнул ворот рубашки на две пуговицы. После этого он вновь надел плащ, а пиджак небрежно бросил на заднее сиденье.
