Гуров был потрясен.
– Умер после удара? – не поверил он. – На ринге? Как же так? Это невозможно, Петя. Он – чемпион. Он умеет держать удар. Ты же знаешь Игоря. Здесь явно что-то не так.
– А что не так? – Тон Орлова был не слишком уверенным, и полковник это почувствовал. – Конечно, возбудили дело, провели судебно-медицинскую экспертизу, которая и постановила: удар в голову вызвал кровоизлияние в мозг. Никаких сомнений в этом у патологоанатома нет. Дело тут же и закрыли. Мухалишина привлекать к ответственности не станут. Удар был нанесен в рамках правил. Рефери был рядом и подтвердил это.
Дверь в кабинет генерала бесшумно отворилась, и в помещение впорхнула Верочка с подносом в руках. Грациозно продефилировав к столику, она неторопливо выставила на него две чашки черного кофе, сахарницу и подставку с салфетками. Мужчины не обратили на нее никакого внимания. Такое случалось нечасто, и Верочка, обиженно надув губки, тут же удалилась.
– Все равно дело нечисто, – упрямо повторил Гуров, когда дверь за генеральской секретаршей закрылась. На его высоком лбу пролегли две глубокие продольные морщины. – У меня подобное в голове не укладывается. А звонок мне?
– При чем здесь звонок?
– Брось, Петр, ты же все прекрасно понимаешь. – Полковник взял со стола стоящую ближе к нему чашку кофе, но тут же поставил ее обратно и решительно поднялся на ноги. – Игорь не стал бы звонить мне просто так. И ты тоже об этом подумал, как только я рассказал тебе о звонке. Он что-то предчувствовал. Он был обеспокоен чем-то. Я чувствовал напряжение в его голосе. А вдруг он хотел предупредить? Попросить о помощи?
– Но не попросил же. И голос… Тебе могло показаться, Лева. Ты давно с ним не общался. А произошедшее – не более чем совпадение.
Гуров нервно прошелся от одной стены до другой, затем еще раз и только потом остановился напротив Орлова и отрицательно покачал головой:
– Мне в это не верится. Ты же знаешь, интуиция меня редко подводила.
– Ну хорошо, – Орлов тяжело вздохнул и тоже поднялся из-за стола. – Чего ты хочешь?
– Я думаю, мы должны попробовать разобраться в этом деле. Тут что-то нечисто. Как-то уж слишком просто все получается. Но звонок…
– Заладил: «звонок-звонок»…
Гуров ударил кулаком правой руки в раскрытую ладонь левой. На Орлова он уже не смотрел. Его взгляд был устремлен за спину генерала. Орлов знал, что в эту самую секунду полковник принял какое-то решение и отговорить его будет уж очень непросто.
– Я хочу сам съездить в этот «Атлант» и узнать, что там и как произошло, – Гуров бросил взгляд на наручные часы. – Ты не против?
Последний вопрос был чисто риторическим, и Орлов понимал это лучше, чем кто бы то ни было.
– Ну если ты считаешь…
– Считаю. Прямо сейчас и наведаюсь туда. Не нравится мне все это, Петя. – Он направился к выходу.
– А кофейку?
– Потом.
Орлов раздосадованно пожал плечами.
– Стаса с собой возьми! – крикнул он вслед подчиненному, но Гуров уже закрыл за собой дверь.
Спустившись на этаж ниже, полковник быстрым шагом прошел в свой кабинет. Крячко сидел на подоконнике и, глядя через заляпанное окно на улицу, залитую катящимся за горизонт солнцем, лениво дожевывал хот-дог. Его большой палец был обильно залит кетчупом, но Стас не обращал никакого внимания на это незначительное обстоятельство.
– Поел?
Гуров прошел к встроенному в стену сейфу, отпер его и достал с нижней полки свой верный «штайр». Он проверил обойму и спрятал оружие в наплечную кобуру под пиджак. Крячко пристально наблюдал за его действиями.
– От души, – признался он. – Кстати, этот хот-дог я тебе принес. Ты ведь с утра еще ничего не ел. – Стас разинул рот, забросил в него последний кусочек булки и облизал большой палец. – Но тебя не было, и я подумал, что в холодном виде он уже будет не так хорош. Но, если хочешь, я быстренько смотаюсь до угла и куплю еще один. Можешь даже денег не давать. Угощаю.
– Не сейчас, – Гуров закрыл сейф и похлопал себя по карманам, проверяя, все ли он взял. Мобильник, сигареты, зажигалка. Вроде бы все на месте. – У тебя ствол с собой?
– А мы на войну собираемся?
– Надо смотаться в одно местечко и кое-что выяснить, – ответил Гуров. – Но ты на всякий случай вооружись. Как известно, береженого бог бережет.
