— Товарищи вас пошлют в задницу завтра же! — наигранно улыбался Брежнев. — Всем известно, члены ЦК не доверяют Шелепину. И это правильно!
— Да с чего бы? — возражал Александр Николаевич. — Раскрой глаза, Леня, тут на Президиуме реальная расстановка сил!
— Поднимем вопрос на трибуне съезда! — написал на бумаге Кириленко и теперь держал листок перед собой. — Читайте, сволочи!
— Обойдетесь! Должность Предсовмина не получишь! — защищал свое кресло Воронов. — Ты и с секретарством в ЦК плохо справляешься!
— Прекратите! — Председательствующий Микоян не выдержал и с грохотом ударил по краю стола томом Ленина. — Так до утра спорить будем![300]
Это было нечто небывалое — не прошло и минуты, как за огромным, помнящим еще Сталина столом установилась тишина.
— Нам… Партии нужен компромисс! — Анастас Иванович обвел глазами присутствующих. — Мне кажется, за этим столом необходимо оставить товарищей Брежнева и Шелепина… Вдвоем, на часок. А мы сможем за это время спокойно попить чаю в комнате ожиданий. С пряниками, да. Там уже никого нет, закроем двери, помех не будет. Кто «за», прошу поднять руки.
Прошло несколько минут, и уже только широкое темно-зеленое поле разделяло новоявленных противников. Леонид Ильич привычно улыбался, чуть развалившись на стуле. Только прищуренные глаза под широкими бровями выдавали напряжение. Далеко выставленные вперед руки машинально вертели простой, остро заточенный карандаш. Собеседник буквально приглашал к доверительному диалогу, поэтому Александр Николаевич сильно наклонился вперед, широко положил руки с локтями на стол, сцепил пальцы в замок и, чуть скосив глаза, уперся взглядом в своего визави. Куда только делся Железный Шурик, привыкший встречать напряженные ситуации с выпрямленной спиной и прямым взглядом.
— Ну что, Леонид, — заговорил Шелепин, — начнем с главного или сначала детали обсудим?
— Ох, Саша, никак не пойму, чем ты приворожил Косыгина с Вороновым. — Карандаш Брежнева замер. — Может, мне расскажешь?
Такой вариант Шелепин продумывал, даже советовался с Косыгиным. При всей простоте и заманчивости, резона не нашли. Слишком сложно убедить людей в их будущей никчемности. Напугать результатами, развалом СССР? Так любой возразит, дескать: «Зная — не допущу, а ты еще хуже меня будешь». И ведь вполне возможно, что окажется прав. Поэтому Александр Николаевич в глубине души понимал немалое лукавство подобных аргументов. На самом деле Брежнев расплачивался за обиды будущего. Ему никто не собирался прощать выкидывание на скудную пенсию, отправку в профсоюзы, ссылки друзей по дальним дипмиссиям. Действия пока не совершенные, но вместе с тем абсолютно реальные.
— Ничего особенного, немного фактов, — Александр Николаевич пожал плечами, — да это неважно. — Как я понял, с поста ты не уйдешь?
— Пленум поставил, ему и снимать, — опять улыбнулся Леонид Ильич, и в оскале блеснули крепкие белые зубы.
— Надо будет, такой вопрос поднимем, — не остался в долгу Шелепин, — но он контрпродуктивен. Ты же у нас известный мастер компромиссов — предложи сам вариант, если такой умный.
— Хорошо, давай по пунктам, — покладисто согласился Первый секретарь ЦК КПСС, проигнорировав очередную грубость. — Отказываться от поста имеет смысл только в пользу нейтрального кандидата.
— Это уже обсуждали, не выйдет ничего путевого.
— Почему? — Густые брови взлетели вверх. — А Шверник с Микояном?
— Первый болеет, не согласится. Анастаса мы договорились еще год назад проводить на пенсию, да и возраст у него — восьмой десяток пошел.
— И что? Смотри, как он резко Лениным стучит.
Брежнев дотянулся до томика, и с микояновской гримасой шутливо замахнулся над столом, да так, что Шелепин не удержался от улыбки. Напряжение резко спало, сразу вспомнилось, что еще год назад сидящие за столом соперники были, можно сказать, друзьями.
— Предположим… — В реальность победы на Пленуме и тем более на съезде Шелепин уже не верил. — Только предположим, что этот вариант меня устроит. В таком случае я категорически настаиваю на должности Председателя Президиума Верховного Совета[301].
— Не получится! — Брежнев протестующе замотал головой. — Ты же Косыгина не лишишь премьерства в мою пользу?
