Послеполуденное солнце озаряло своими лучами металлическую обшивку Трантора. Хари Селдон стоял на краю обзорной площадки Стрилингского университета и пытался заслониться ладонью – солнце слепило глаза. Он уже многие годы не выбирался из-под купола, не считая нескольких поездок во дворец, но и их можно было не считать. На дворцовой территории человек все равно чувствовал себя если не под куполом, то под колпаком.
Теперь Селдон позволял себе передвигаться без сопровождения.
Во-первых, Пальвер большую часть времени проводил с Вандой – они либо работали с Главным Радиантом, либо погружались в изучение менталитики, либо пускались на поиски подобных себе людей. Но в случае необходимости Селдон всегда мог найти себе спутника для прогулки – студента университета или сотрудника Проекта, которые сыграли бы роль его телохранителя.
Но Селдон понимал, что телохранитель ему больше не нужен. Со времени шумного процесса и восстановления отношений с Галактической Библиотекой Селдоном заинтересовался Комитет Общественной Безопасности. Селдон знал, что за ним следят. За последние месяцы он замечал это несколько раз. Не сомневался он и в том, что и в его доме, и в кабинете установлены подслушивающие устройства, но когда он вел важные переговоры, он включал противоподслушивающий экран.
Селдон не мог разобраться, за кого его принимает Комитет Общественной Безопасности, да и Комитет, скорее всего, это понимал не до конца. Однако, независимо от того, считали они его сумасшедшим или пророком, они явно задались целью во всякое время дня и ночи знать, где он находится, а это означало, что Селдон все время в безопасности.
Легкий ветерок взметнул полу темно-синего плаща, наброшенного поверх костюма, растрепал редкие седые волосы профессора. Селдон наклонился над парапетом и взглянул вниз. Там, под металлической кожей Трантора, жужжали машины, обеспечивающие жизнь громадного города-планеты. Если бы купола были прозрачными, можно было бы увидеть, как мчатся машины, несутся по длинным туннелям гравикэбы, как приземляются звездолеты с грузом зерна, удобрений и алмазов.
Там, под сверкающей металлической обшивкой, шла жизнь сорока миллиардов людей, жизнь как жизнь – с радостями, болью, огорчениями.
Селдон очень любил это зрелище, и сердце его сжималось от боли, когда он смотрел на Трантор: он знал, что всего лишь через несколько столетий все то, что раскинулось перед его глазами, будет лежать в руинах.
Величественные купола сморщатся, покроются зияющими дырами и трещинами, обнажится поверхность планеты. Селдон грустно покачал головой – он знал, что ничего нельзя сделать для того, чтобы предотвратить эту ужасную трагедию. Однако, хотя Селдон предвидел эти страшные времена, он знал и о том, что из земли, которая примет на себя эти страшные удары последних сражений старой Империи, взойдут ростки новой жизни, и Трантор станет сердцем новой Империи. План говорил об этом.
Селдон опустился на одну из скамеек, расставленных по периметру смотровой площадки. Сильно болела нога. Ему нельзя было много ходить. Но так хотелось еще раз взглянуть на Трантор, постоять на свежем воздухе, посмотреть на открытое, живое небо.
Селдон с тоской подумал о Ванде. Теперь он очень редко виделся с внучкой, да и когда виделся, рядом с ней неизменно был Стеттин Пальвер.
Они, казалось, стали неразлучны, как познакомились три месяца назад. Ванда уверяла Селдона, что это необходимо для работы над Проектом, но Селдон догадывался, что все гораздо глубже, чем просто преданность работе.
