– Мы его выследили до самого дома, – на ходу доложил он Шанталь.
– Ты посылала их за мной?
Несколько минут назад лицо Скаута пылало страстью. Теперь оно побелело от ярости.
– Я не знала, куда ты подевался, – попыталась оправдаться она. – Я боялась, как бы ты не попал в беду.
– Как же, как же! – вызверился он. – Ты боялась, что я улизну, не достроив твой проклятый мост. Будь я поумнее, я непременно должен был бы сделать это. – Он показал на нее пальцем. – Теперь я не дотронусь до тебя, будь ты хоть самой последней женщиной на этом острове, а я – навеки здешним пленником. К счастью, и то, и другое не соответствует действительности.
С этими словами он оттолкнул молодого человека, стоявшего на тропинке, и удалился в дом, громко хлопнув дверью.
На следующее утро Шанталь разбудил гул извергавшегося вулкана. Воздух был неподвижен, горяч и сух. Она с беспокойством подумала, что сулит ей предстоящий день.
Шанталь встала, умылась и оделась. Кроме нее, в доме никого не было. Обычно в это время Скаут уже сидел на кухне и чашку за чашкой поглощал черный кофе. Когда она вчера вечером вернулась с купания, его уже не было. Очевидно, ночью он так и не возвращался. Неудивительно, если припомнить его настроение.
Она позавтракала фруктами и кофе и вышла из дома. Солнце только поднималось над горизонтом, но она уже слышала металлические звуки, скрежет и шум стройки. Проходя по деревне по направлению к стройплощадке, она заметила, что даже для такого раннего часа в самой деревне было на редкость тихо. Остановившись на скальном выступе, она увидела далеко внизу Скаута. Его рабочая рубашка защитного цвета уже успела промокнуть от пота.
Она достаточно долго занималась психологией в колледже, чтобы распознать в нем личность типа А, то есть человека, стремящегося делать все по высшему классу. Он всегда работал на пределе своих возможностей. Так было и сейчас. Еще никто из местных не подошел, а он уже вовсю работает, взваливая все на себя. Неудивительно, что его так раздражает медленный темп жизни на острове.
Он остановился, чтобы вытереть потное лицо платком. И заметил ее. Выражение лица явно враждебное. Она поморщилась, словно от боли, потому что его ярко окрашенная недоброжелательность обижала ее. Хотя после вчерашней ночи трудно было ожидать чего-то другого. Такой необъяснимый отказ оскорбил бы самолюбие любого мужчины.
Разумеется, она была в своем праве, сказав «нет». Но она не испытывала удовлетворения от этого. Ей куда больше хотелось бы, чтобы Скаут, как и прежде, смотрел на нее с неотступным желанием во взоре…
– Mademoiselle?
Услышав обращение, Шанталь вздрогнула и повернулась, будто застигнутая врасплох. Ее окружили члены совета деревни. Выражение на их лицах было серьезным. Многие старались не встречаться с ней взглядами.
– В чем дело? – Она сообразила вдруг, что они пришли с чем-то крайне серьезным, но, когда выслушала их, была потрясена: такого не ожидала. Услышанное подействовало на нее, как удар под дых.
– Вы уверены?
Все дружно закивали.
– Эй, вы, послушайте, что происходит? – Скаут взобрался по последнему маршу ступенек, вырубленных в скале всего несколько дней назад. Он задыхался от подъема. – Где все?
Шанталь посмотрела на него, пытаясь заглянуть прямо в глаза и надеясь увидеть там прямоту, порядочность и готовность следовать принципам.
– Они сегодня не выйдут на работу.
– Что?! Только не говори мне, что они устроили себе еще один выходной.
– Они не выйдут на работу ни сегодня, ни завтра, никогда!
Он пошевелился, чтобы переступить с левой ноги. Несколько секунд он с изумлением смотрел на нее, а затем повернулся к старикам:
– Кто-то же должен просветить меня насчет происходящего, черт побери! Мы могли бы все закончить за два-три дня, если хорошенько потрудиться всем вместе. В чем дело?
Кроме Шанталь, никто не понял его слов. Ей выпало на долю все ему объяснить.
– В вас, мистер Ритленд, дело в вас!
– Во мне? – воскликнул он, прижав ладонь к груди. – Я из кожи вон лезу, чтобы потрафить им, чту их традиции и дал им вчера выходной. Я…
– Вы соблазнили одну из деревенских девушек и лишили ее невинности. – Слова упали как камни.
