Дежурный редактор «Чикаго стар» стоял в наборном цехе, следя за тем, как готовятся страницы местных новостей. Дженкинс, дежурный метранпаж, вставлял набор.
— В восьмой колонке есть место еще для одной заметки, Пит, — сказал он. — Строк на тридцать петитом. Есть две подходящие. Какую дадим?
Редактор взглянул на заметки.
— О конвенции и о беглецах, да? Ладно, давайте о конвенции. Кому какое дело до того, что из зоопарка сбежала парочка обезьян?
Перевела с английского 3. Бобырь
Спасибо, — Гранж улыбнулся. Улыбка у него была обворожительная. Брод тоже улыбнулся, но скупо, краешками губ.
— Пожалуй, это я должен благодарить вас за оказанную честь.
— Вы настолько верите в успех?
— Дело даже не в этом. Благодаря вам я попал в такую компанию… — Брод снова пробежал глазами лежащий перед ним список.
Список и в самом деле был внушительным. Двадцать семь Хортовских лауреатов, шесть Нобелевских…
— И все согласились?
— Не все. — Гранж непонимающе повел плечами. — Трое отказались.
— Почему?
— Брендон сказал, что не хочет рыть могилу самому себе. Кому понадобятся исследователи после рождения «Гениака»? Акоста отказался, не объясняя причин. Дорти заявил, что считает работы по цереброкопированию недостаточно отработанными, а потому не хочет рисковать своей головой.
Но как раз это-то Брода не смущало: цереброкопированием занимался институт Штамба, а в их работу он верил. Смущало Брода совсем другое… В целом же, надо отдать Гранжу должное, проект был задуман с размахом. Мощная электронно-вычислительная машина с объемом памяти, позволяющим вложить в нее чуть ли не всю информацию, накопленную со времен Адама. Но это только базовая память, мертвая, как библиотека конгресса. А затем — затем в памятные блоки методом цереброкопирования переносятся личности крупнейших ученых века. Первоначально они записываются каждая на отдельный блок, и только потом между ними постепенно возникают связи, объединяющие их в единое целое — «Гениак». Проект изящный. Но…
— Значит, остальные согласились… — повторил Брод. — Когда я буду вам нужен?
— Копирование — процесс сложный и длительный, а нам нужно обработать сорок семь объектов. (Как легко это у Гранжа получилось — «объектов»! Ведь каждый из них — человек…) Думаю, с вами мы займемся месяца через три. Точнее мы сообщим дополнительно.
— Только не позже, чем за три дня, — сказал Брод и поднялся из-за стола, протягивая Гранжу руку…
Сперва Гранж позвонил ему по телефону.
— Простите, что беспокою вас во время уик-энда, Брод. Помните, что вы сказали мне тогда, после копирования?
— Да, — ответил Брод. — Помню, конечно (Тогда, расставаясь с Гранжем, он не удержался и сказал: «Если у вас начнутся какие-либо… м-м… чудеса, сообщите, пожалуйста, мне. Хорошо?») Так что у вас случилось?
— Скажите, вы не смогли бы приехать к нам в Центр?
Брод подумал.
— В понедельник, в четыре часа вас устроит?
— Спасибо, Брод, я вам очень признателен!
И вот теперь они сидели друг против друга в кабинете Гранжа.
— Так что у вас случилось?
— Если бы я знал! Пока мы налаживали коммуникации между отдельными индивидуальностными блоками и подсоединяли их в базовой памяти, все шло очень хорошо. Месяц назад этот этап работы был закончен. И тогда мы поставили перед «Гениаком» первую проблему. Какую, не суть важно пока, тем паче что заказчик категорически против разглашения тайны заказа. Мы ожидали чего угодно, любого невероятного ответа. А получили…
— Получили?
— Мы сами не знаем, что получили. Вот уже месяц наши программисты пытаются расшифровать ответ, но ничего осмысленного получить пока не удалось. Понимаете, если бы «Гениак» ответил, что дважды два — пять, это могло бы быть или ошибкой, или открытием. Но когда он отвечает, что дважды два — крокодилий хвост ночью…
Брод улыбнулся.
— Неадекватность реакции. Все правильно.
— То есть?
— Я хочу сказать, что примерно так и должно было быть.
— Почему?
— Вы хотели создать сверхинтеллект, Гранж. А создали… Знаете, что вы создали? Сорок семь личностей в одной — это сверхшизофреник, Гранж!
— И вы знали это с самого начала?!
— Знал?.. Нет, пожалуй. Предполагал — это точнее.
