— Ты… — Сара медленно покачала головой. — Сейчас ты настоящий, да? А тогда была сказка.
— Можно и так сказать, — Джарет улыбнулся, блеснули острые зубы. Раньше она их не замечала. — Я повторю свой вопрос. Сара, ты…
— Не надо, — она быстро шагнула к нему, резко вздохнув, потянулась и сама поцеловала Джарета в губы. Он вздрогнул, мгновение помедлив, обнял ее и осторожно прижал к себе. Через минуту Сара поняла, что Стивен определенно не умеет целоваться. По крайней мере Джарету он в соперники не годится. Девушку бросало то в жар, то в холод, ноги не желали держать свою хозяйку, совершенно потерявшую голову.
— Означает ли это, что ты согласна стать моей королевой?
Этот вопрос застал ее врасплох. Какой королевой? Зачем вообще о чем-то спрашивать в такой момент? Она ждала совсем другого, но Джарет смотрел строго, не отпуская ее взгляд, не позволяя закрыть или отвести глаза.
— О чем ты? — она действительно не понимала. — Я люблю тебя!
— Ты в меня влюблена, — поправил он, не выпуская Сару из объятий. Вот только руки его внезапно стали жесткими. Пальцы до боли сжали ее плечи. — Но согласна ли ты уйти со со мной в Подземелье? Стать моей королевой… — он запнулся, — королевой гоблинов?
— Насовсем? — Сара вдруг ясно осознала, что он хочет от нее. Уйти с ним? Отказаться от своего мира, от солнца, друзей, родителей, от сцены? — Но разве мы не можем просто встречаться? Здесь или у тебя….
Ее голос беспомощно затих. В глазах Джарета промелькнуло что-то непонятное, а потом они стали холодными и далекими. Он отпустил Сару и медленно, шаг за шагом стал отступать.
— Так вот что ты хочешь, милая девочка. Чтобы я стал твоим… как это у вас называется, бой-френдом? — губы короля изогнулись в брезгливой гримасе. — Любовником по вызову?
— Нет! — Сара всхлипнула, кинулась за ним, схватила за руку. — Ты не понял! Не обижайся, пожалуйста, не уходи! Я не смогу без тебя жить!
— Сможешь, — Джарет резко вырвал руку. Сара вскрикнула. По ладони протянулась царапина, словно по ней хлестнули стеблем розы.
— Жаль, перчатка безнадежно испорчена.
Сара завороженно смотрела, как он стягивает перчатки. Длинные костлявые пальцы короля гоблинов оканчивались острыми крючковатыми когтями, как у хищной птицы. Сара отчетливо поняла, что забыть их у нее уже не получится.
— Прощай, Сара, — голос Джарета прозвучал как пощечина. — Ты сделала выбор. Подземелье исчезнет из твоей жизни. Больше мои подданные тебя не побеспокоят.
— Ты не можешь забрать у меня друзей! — Сара заплакала. В этот момент она ненавидела и себя, и этого проклятого Джарета. Почему, ну почему всё пошло не так, как она мечтала?!
Джарет заколебался, протянул руку и осторожно погладил мокрую щеку Сары. Его пальцы были сухими и горячими. Когти неприятно коснулись кожи. Девушка отшатнулась. Губы короля дрогнули в презрительной усмешке.
— Что-то теряешь, что-то получаешь. Это и есть выбор, Сара. Как ни жаль… — король гоблинов отступил к стене и растворился в ночных тенях.
В то же время в Подземелье.
Алисса стояла у входа в Лабиринт и торопливо перебирала в памяти всё, что знала о подземных фейри. Матушка Хельга не уставала повторять своим ученицам: «Не подписывайте никаких контрактов с этими паскудниками, не соглашайтесь на предложенные сделки. Фэйри любят торговаться, но торгуются они только, если уверены в своей победе. Не ешьте и не пейте ничего, что вам дают фэйри. Не посещайте их празднества. Красота фейри ложная и неискренняя. Не шутите над фэйри. Трижды думайте над словами, прежде чем задать фейри вопрос. И никогда, никогда не доверяйтесь им».
Странно, но много и охотно рассказывающая о различных фэйри, матушка совсем не касалась гоблинов и их короля. Если ей задавали прямой вопрос, она обычно отвечала, что разумный человек не будет иметь с гоблинами никаких дел вообще. Если спрашивающие настаивали, переходила на язык троллей, богатый идиоматическими выражениями. Поэтому информацию о Лабиринте и Гоблин-сити Алиссе пришлось искать в энциклопедической статье. Энциклопедию эту составляли поколения хранительниц Перекрестка, поэтому статьи время от времени дополнялись и исправлялись. Но раздел о гоблинах, судя по архаичному почерку и выцветшим чернилам, не обновлялся лет триста.
